— Сандр, будь послушным мальчиком. Иди с нами, а то я уже
начинаю терять терпение, — пока ещё мягко проворковала Кара,
сощурив глаза с паутинкой мелких морщин в уголках. — Иначе Бал
шлёпнет твою девку. Ты же сам знаешь… он ещё в детстве вместе с
соплями сожрал свою совесть.
Я до боли в висках стиснул зубы. Ситуация дерьмовая. Если уйду с
ними, то потом Луи опутает меня такими договорами, что придётся до
конца жизни на него работать. А ежели гордо буду упираться, то они,
и правда, застрелят девчонку, а меня потащат силком. Что же
делать?
Мозг скрежетнул, попыхтел и придумал вполне приемлемый план.
Только бы девчонку не ранили. Я выразительно покосился на неё. А
она сперва не заметила мой взгляд, поскольку заворожённо смотрела
на дуло револьвера, но потом всё-таки глянула на меня. Я указал ей
глазами на распахнутую дверь. Девчонка немного нахмурилась, но
вроде бы поняла меня. Отлично. Пора действовать.
Схватив с подоконника бронзовую статуэтку богини Удачи, я
швырнул её в Толстяка, целясь в руку с револьвером. Фигурка богини
угодила точно в его предплечье. Щекан взвизгнул от боли и
рефлекторно нажал на спусковой крючок оружия, которое из-за
попадания статуэтки уже смотрело в сторону Черепа. Пуля с грохотом
и снопом алых искр выпорхнула из ствола и вошла в икроножную мышцу
гиганта. Тот огласил неистовым рёвом весь квартал и упал на одно
колено. Свинец прошил его ногу насквозь, а у обычного смертного он
бы вырвал ещё приличный кусок плоти. Но сказалось то, что Череп —
воитель духа.
— Ублюдок! — яростно заорала Кара, выхватила жезл и выпустила
короткий поток плотного воздуха.
Благо, я успел пригнуться, поскольку знал, что это её любимый
приём. Поток вышиб к чертям собачьим окно вместе с рамой. Раздался
жалобный звон стекла, которому вторил ор Черепа и судорожные вздохи
растерявшегося Толстяка. А я вот не растерялся и изо всех сил
дёрнул половик, на котором стояла Кара. Она всплеснула руками,
рухнула на спину и застонала. Жезл со стуком упал возле неё. Я
метнулся к нему, ударом ноги отбросил его в сторону, а потом
выхватил револьвер из потной ручонки Толстяка, отбежал к двери и
навёл оружие на троицу визитёров.
— Охренеть вы лохи! — насмешливо выдохнул я, чувствуя, как
колотится в груди сердце, а по венам бегает море адреналина.