- Они никогда не поднимут на меня руку! - бросаю ему в лицо.
- Только руку заказного убийцы, - зло хмыкает Ичи, отталкивая меня от себя, - тешьте себя надеждами, что всё это большое совпадение - все покушения на вас и все запреты на выход из дворца. Если вам хочется быть жертвой - не буду мешать и верну вас обратно завтра утром. А сейчас я хочу поспать: я не спал уже несколько дней, останавливая целую волну покушений на любимого всеми дворцового зверька.
- Зачем вы врёте? - спрашиваю и слышу, как дрожит мой голос, - Все покушения закончились несколько лет назад!
- Ну, вам-то виднее. Вы же знаете своих сестёр так хорошо, - недобро усмехается Ичи. - Пора уже проснуться, кириса, - в итоге, бросает он мне через плечо и выходит из комнаты.
А меня прорывает.
Я рыдаю, прижавшись лбом к коленям, и не могу остановиться. Где-то в глубине души я знала, что всё это неправильно, что всё это нездорово - моё поведение и реакция на это сестёр. Но мы привыкли так жить. И я не видела в этом ничего плохого. Другое дело - обвинения Ичи… он говорил, что это сёстры устраивали покушения! Учитывая количество охраны в летнем дворце, мне сложно поверить, что все те случаи с отравлениями моих служанок провернул кто-то из-за стены. А если целились в меня…
- За что вы так со мной? - шепчу, глотая слёзы, и так и засыпаю в углу, обессилевшая и заплаканная, всё ещё не осознавшая до конца всего своего положения…
2. Глава 2. Время задуматься.
Когда просыпаюсь, голова начинает нещадно гудеть, - верный признак того, что плакала ночью. Хватаюсь за неё руками и издаю что-то среднее между выдохом и стоном...
- Проснулись? Хорошо. Воду вам уже приготовили - мойтесь, - слышу голос Ичи.
Открываю глаза и смотрю на лохань, стоявшую посреди комнаты, с паром, идущим от воды.
- Я… здесь… - растерянно озираюсь, пытаясь понять, где здесь комната для водных процедур.
Не предлагает же он мне мыться прям тут - в комнате у него на глазах!
- Ширму тоже принесли, так что не стесняйтесь, - Ичи подходит и ставит деревянную перегородку, отделяя пространство для купания от остальной части комнаты; точнее - от тех жалких крох, что от неё остались.
На ширме, выставленной охранником, висит полотенце и какая-то не шибко дорогая одежда странного грязного цвета.
Кажется, сёстры называли этот цвет серым?..