Наполовину оглушенный и полностью
дезориентированный, я сразу и не понял, что это. Только когда над
головой сомкнулась мутная пелена, а вместо глотка воздуха легкие
обожгла ледяная вода, стало ясно, что я тону, захлебываюсь, иду ко
дну!
Включились инстинкты. Полуживые
конечности наконец-то начали шевелиться, но это не помогало, пока я
не коснулся чего-то твердого. Дно! Я яростно оттолкнулся от него,
изо всех сил работая руками и ногами. Свет, наверх, к свету!
Поверхность оказалась совсем близко, я прорвал ее, вынырнул, жадно
хватая ртом воздух, забил по водной глади руками, вздымая брызги, —
и вдруг нащупал совсем рядом что-то большое и упругое. Схватился
изо всех сил за его зубчатый скользкий край, отчаянным усилием
наполовину вытянул свое тело. Что-то мешало, затягивая назад,
какой-то груз на плечах и спине, но я хотел жить, преодолел
сопротивление, вылез, замер, лихорадочно отплевываясь и пытаясь
отдышаться. Голова кружилась, перед глазами мерцали радужные круги.
Потребовалось секунд тридцать, прежде чем я начал приходить в себя
и немного осознавать происходящее.
Я лежал на чем-то темно-зеленом,
холодном и упругом, колеблющемся при каждом движении. Чуть
погрузившись под моей тяжестью, оно было на несколько миллиметров
покрыто водой. Тело и пальцы уже ощущали ее холод. Чуть повернув
голову, я увидел спокойную водную гладь, сине-зеленую кромку
берега, верхушки деревьев и столб дыма, поднимающийся в небо где-то
за ними.
То, на что я вылез, было огромным,
метров шести в диаметре, сердцеобразным листом кувшинки, одним из
грозди зеленых переростков, раскинувшихся на водной глади. Он без
проблем выдерживал мой вес. Слабое удивление — разве кувшинки
вырастают до таких размеров?
Я глубоко вдохнул. Вдох, пять секунд
задержка, выдох, древняя как мир дыхательная гимнастика,
замедляющая пульс, гасящая панику, успокаивающая мечущееся
сознание. Вдох-выдох, все в порядке, все нормально... Отсчитав
десять вдохов, я осторожно перевернулся, стараясь не скатиться в
воду. Ощупал тело, руки, ноги, покрытые эластичной тканью, голову,
короткие влажные волосы, мокрое лицо...
Нашел ремни, целую упряжь,
крест-накрест оплетающую плечи и грудь, металлические карабины и
паутину тонких веревок, уходящих в воду. Они-то настойчиво и тянули
назад: метрах в десяти от меня на поверхности качался скомканный
оранжевый ворох. Нащупав кронштейны негнущимися пальцами, я
подтянул стропы поближе, ослабив давление.