Помятуя
кусачесть билетов, в экспрессе путешествовала публика с достатком
выше среднего и совсем не от сохи, выражаясь эзоповым языком. Если
на завтраке и обеде в ресторане работали законы демократии,
допускавшие довольно-таки широкую вольность в нарядах посетителей,
исключая, конечно, вульгарные шорты и футболки с майками, то
вечером правило бал сословное общество и Владимир совершенно не
горел желанием быть белой вороной на фоне дорогих костюмов дам и
джентльменов, изображая нищего или бедного родственника в
плебейском мундире стрелка пограничных войск ибо посетители в
хлопчатобумажных костюмах вечером в ресторан не допускались, к тому
же профитроли по цене пирожков из чистого золота грозили отъесть
изрядную часть боевых выплат. Ну их к чёрту с такими ценами. К тому
же люкс люксом, а одного умения различать с десяток ложек и вилок
тоже недостаточно. Застольный этикет и умение непринуждённо
поддерживать беседу на отвлечённые темы, говоря обо всём сразу и ни
о чём, в частности, прошли мимо образования Владимира, став ещё
одним барьером на пути в высшее общество скоростного
экспресса.
Шух-шух-шух! Очередной комплекс придорожных
сооружений тихо прошелестел за окном. Отпив подстывшего чая,
Владимир вернулся к чтению. Пробежав взглядом по строчкам, он
заложил палец на титульном листе и вновь посмотрел на
обложку.
- «Россия
от бронзовых топоров до ядерных ракет», - в сотый раз прочитал он.
– Борис Александрович Рыбаков1. Да, наворотили предки в двадцатом
веке.
Писал
академик интересно, заставляя продумывать и проживать прочитанные
строки внутри себя. Рыбаков продлял историю славян на несколько
тысячелетий вглубь веков, с чем Владимир, окунаясь в память Ласки,
соглашался без лишних споров. Жаль, автор в книге, по мнению
Владимира, слишком мало внимания уделил седой древности и средним
векам, акцентируя интерес читателей на девятнадцатом и начале
двадцатого года, как главных вехах становления современной
Российской Империи.
Русско-турецкие войны, проигранная Первая
Русско-японская война. Февральская революция шестнадцатого года и
отречение НиколаяIIв пользу младшего брата Георгия,
больной гемофилией цесаревич Алексей исключался из
престолонаследников...
Академик
Рыбаков с точки зрения историографии пытался разложить события по
косточкам и по полочкам, но даже он терялся в оценках, почему
Императора Георгия