Война и
разруха долгое время обходили стороной «вотчины» и заводы младшего
царского брата. Первые месяцы казна даже военные заказы
предпочитала отдавать в руки других промышленников и за границу.
Правда возрастающий снарядный голод заставил обратиться к Георгию,
который давно приготовил «военные рельсы». Обладая аналитическим
умом и развитой интуицией, Георгий Александрович ещё в пятнадцатом
году начал создавать рабочие дружины. Он выступал на заводах,
рассказывал, к чему ведёт война и предупреждал о пагубности
агитации большевиков и эсеров, ратовавших за переход войны
империалистической в гражданскую. Обладая талантом оратора, он едко
высмеивал «вождей» пролетариата, предлагая им рассказать и прилюдно
поведать на каких заводах они работали или из каких «пролетарских»
семей они родом, а потом прилюдно задавал риторический вопрос, на
какие средства господа революционеры живут за границей и ни в чём
себе не отказывают?
Неоднократно на Георгия и его семью устраивали
покушения. В тринадцатом году от бомбы террориста погибла его
младшая дочь, а сам Великий князь получил несколько осколочных
ранений. В августе четырнадцатого года бомба с часовым механизмом
взорвалась под столовой крымского имения Георгия Александровича. По
счастливой случайности никто не погиб. Вся семья и большая часть
слуг в тот момент были в летней беседке, где дети устроили
театрализованное представление для родителей.
Революцию
с отречением старшего брата Георгий Александрович встретил в
Юзовке2. Прилетевшие из Питера телеграммы требовали его прибытия в
столицу. И Георгий Александрович прибыл во главе двух десятков
эшелонов, набитых до зубов вооружёнными дружинниками с орудиями,
броневиками и пулемётами, правда он задержался больше, чем на
месяц, за который Временное правительство и Государственная дума
успели наворотить дел.
Дружинники Георгия стальной метлой прошлись по
столице, уничтожая «малины» и выметая с теплых мест проворовавшихся
интендантов. Лишилось кресел, должностей и званий множество
генералов и паркетных шаркунов. Десятки высокопоставленных воров
поставили к стенке. Часть депутатов и членов правительства
разбежались как тараканы. Опасаясь народного гнева, дядья Георгия
скопом рванули в Лондон и Париж, где получили ультиматум: или они
возвращают наворованное и честно служат отчеству, или навсегда
лишаются статуса царствующей фамилии и могут оставаться за границей
по причине закрытия доступа на родину. Никто не вернулся. Последним
с семьёй убрался Николай, туда ему и дорога.