- Знаешь, на моей памяти ты едва ли
не впервые назвала сестру по имени, - обнял Вику Владимир. – А
папахен - волк позорный и крыса. Спасибо за инфу, я какой-нибудь
оказией доведу её до его кентов, пусть знают, с каким «авторитетом»
работают.
- Я боюсь, Вова, - начала хлюпать
носом Вика, - она и меня теперь ломает. Ты не представляешь, какие
сейчас царят дома порядки. До поездки я ещё как-то в бывшей летней
кухне спасалась, а с завтрашнего дня меня переселяют обратно в
старую спальню.
- Потерпи, Викуля, немного осталось,
учебный год скоро закончится. Я по приезду займусь нашим вопросом и
постараюсь забрать тебя сразу после экзаменов и получения
промежуточного аттестата. Всё, что нас не убивает, делает…
- Делает из нас дуршлаг. Сколько
дырок в тебе «заштопали»?
- Так, мелкая, закрыли тему. Давай,
лучше я тебе вслух почитаю.
Через тридцать минут Вика, убаюканная
тихим, вкрадчивым голосом брата, мирно посапывала в две дырочки. В
родной город поезд прибывал в пять часов после полуночи и спать
оставалось меньше четырёх часов, учитывая, что за двадцать минут до
прибытия сестру следовало сдать с рук на руки Ксении Владимировне.
После прощания с зеленоглазой непоседой самому Огнёву останется
трястись ещё несколько часов.
Ещё будучи в Москве. Владимир
обрадовал Екатерину Сергеевну и Матвея Панкратовича скорым
возвращением. Хозяйка доходного дома заверила, что флигелёк
по-прежнему ожидает своего постояльца, под окончание разговора она
шепнула, что супруг хочет заказать столик в кафе – отметить
знаменательное событие. Владимир грустно улыбнулся. Как давно чужие
люди стали ему родными? Вика не хочет возвращаться домой, а он всей
душой скучает по «старикам» и уютному флигелю, ставшему ему домом.
Остаётся надеяться, что Вике у него понравится, а сама она придётся
по душе Екатерине Сергеевне и старому казаку.
На перроне Вику встречала мать. Таща
за собой чемодан на колёсиках, сестра то и дело оглядывалась назад,
надеясь разглядеть брата в окне стоящего состава, но, одёргиваемая
матерью, покорно плелась в сторону выхода на автомобильную стоянку.
Несколько сорвавшихся с щёк слезинок, оставили на асфальте темные
кляксовидные следы.
- Пока-пока, мелкая, - прошептал
Владимир, отступая от коридорного окна в купе, - я скоро за тобой
приеду.
*****