За всеми перипетиями мимо
призывников, по самую маковку занятых в трудах и заботах, прошла
информация о своеобразной профориентации. Наставники тщательно
следили, какая у кого имеется склонность. Любит ли новобранец
лошадей или собак, из какого у него места руки растут и на «ты» ли
он с техникой, или попав в армейскую среду молодой человек проявил
недюжинный талант в стрельбе и без ума от оружия. В зависимости от
пристрастий новичков шаг за шагом начинали подводить к будущей
специализации: наблюдатель-коптерщик ты будешь или пойдёшь в
разъезд на квадроциклах, или на лошадях, всё это начинало
закладываться в первые месяцы службы. В отличие от классической
армии, «хрусты», как презрительно в армейской среде именовали
пограничников, старались не ровнять всех под одну гребёнку, что
давало нужный им положительный результат. К примеру, новобранец из
глубинки намного охотней шёл в конно-егерские подразделения и
вольготней чувствовал себя в конюшне, чем в смотровой яме гаража
несмотря на внушительный прогресс человечества и двадцать первый
век на дворе.
С первого дня Владимир поступал и
действовал строго в русле выбранной линии поведения «не
выделяться», держась в границах крепких середнячков и стараясь
лишний раз нигде не светиться. Будучи одним из немногих, кто не
пропустил краткую лекцию о «профориентации» на ближайшие полтора
года после окончания «курсов молодых пограничников», он решил всё
тщательно взвесить и понаблюдать по сторонам прежде, чем отдавать
чему-нибудь предпочтение. Собак и лошадей он любил, как и возиться
с техникой, да и стрелял неплохо, поэтому не стал принимать
скоропалительного решения, тем более в то время гудящие и
отстёгивающиеся на ходу руки и ноги не способствовали размышлениям
на отвлечённые темы. Тут бы пожрать и поспать вволю, урвав для сна
лишние пять минут. Времени между отбоем и подъёмом дико не хватало
для полноценного сна. И это он, привыкший в гражданской жизни
вставать ни свет ни заря и ложиться глубоко за полночь, падал без
чувств и задних ног, а что говорить о простых городских парнях,
едва-едва оторвавшихся от мамкиной титьки и папкиных штанов? Вроде
только отрубился, даже не долетев щекой до подушки, как тебе орут в
ухо «подъём!». Первые недели на заставе выматывали дикими
нагрузками, но потом он незаметно для себя втянулся и перестал
уставать до полусмерти, видимо перешагнув какой-то внутренний
рубеж.