Хорошенько поворошив короткой пикой
чёрные останки и кинув сверху новую порцию травы, Владимир вернулся
к себе.
- Уезжаешь, - войдя в комнату,
Владимир будто гоночный болид на полной скорости, врезавшийся в
бетонную стену, глаза в глаза столкнулся со взглядом невысокой
зеленоглазой чуть рыжеволосой девочки. Не блондинка и не рыжая,
застрявшая посередине пигалица с колдовскими очами, ткнула в брата
указующим перстом.
- Ничего от тебя не скроешь, мелкая,
- усталая улыбка самым краем легла на уголки губ молодого
человека.
- Тут уже пусто, будто не жил никто,
странно так, и ужасно пахнет старушечьей затхлостью, а не твоим
парфюмом, - пожаловалась девочка, присаживаясь в старое,
просиженное кресло.
Владимир индифферентно пожал плечами,
опускаясь на пуфик напротив сестры.
- Я не хочу, чтобы ты уезжал!
- А твоя мать с сестрой, напротив, не
хотят, чтобы я оставался, - с горечью ответил Владимир младшей
егозе. – Папаше глубоко по барабану, Викуля. Век бы ему меня не
видеть, особенно после того, как я уронил его репутацию. Зачем,
спрашивается, в своё время отсудил у мамани? Оставил бы с ней и не
мучился. Алименты? Ха! Хотя той тоже плевать, нашла нового «папика»
и сын побоку, даже проще - просто разведёнка после неудачного
замужества, а не разведёнка с «прицепом». За семнадцать лет не
навестила ни разу, хоть бы через дыру в заборе лицея одним глазом
посмотрела, как её сын растёт.
- Старшая на календаре дни до твоего
дня рождения зачёркивает, чтобы не пропустить знаменательную дату.
Ой, прости! – подхватилась Вика, покраснев щеками.
Сколько Владимир себя помнил, она
наедине с ним никогда не называла сестру по имени. «Старшая»,
«сеструха», «шкура» и «шмара» нередко перемешивались с иными
кличками и прозвищами и никогда с Никой. Между сёстрами
неоднократно челноком из ткацкого станка пробежала кошка со льва
размером и мира не предвиделось даже в перспективе, настолько у
Вики с Никой разнились характеры и были испорчены отношения.
Папина и мамина услада лицом и
фигурой повторяла мачеху в юности. Сходство было настолько высоким,
что семейные оппозиционеры в лице старшего брата и младшей сестры
задавались вопросом о подработке некоторых особ в центре
клонирования или копирования, что, в принципе, одно и то же.
Характером рыжеволосая голубоглазая красавица с модельной
внешностью и фигурой также пошла в мать, а там делили пальму
первенства прокачанные стервозность с меркантильностью.