«Именные подарки» были заранее
разложены на столе. Замначальника брал их по одному и передавал
награждённым – сопровождая короткой речью и рукопожатием. Ладонь у
второго по старшинству чекиста Харькова оказалась мягкая, слегка
даже влажная – и я краем глаза увидел, как Татьяна едва сдержала
брезгливую гримаску, пожимая эту «котлету».
Но вернёмся к подаркам. Мне досталась
новенькая кобура-приклад для «Браунинга» модели 1903-го года. К
кобуре прилагались все надлежащие аксессуары: шомпол, ремешок через
плечо, а так же запасная обойма на десять патронов, убираемая в
особое внутреннее гнездо в кобуре – по замыслу разработчика
пистолета, использовать её можно было только с пристёгнутым
прикладом. На красном дереве коробки имелась бронзовая табличка:
«За образцовое выполнение задания командования». И всё – ни имени
награждённого, ни организации, чьё задание тот сподобился образцово
выполнить. Как не было и самого «Браунинга» - мягкий намёк на то,
что компетентные товарищи в курсе того, что хранится в запертой на
ключ тумбочке возле койки в спальне четвёртого отряда, и ничего
против этого не имеют. Пока, во всяком случае.
Что ж, спасибо товарищам чекистам и в
особенности, вышестоящему начальству – вещь солидная, нужная. А уж
как будет смотреться деревянная коробка с «Браунингом» на ремешке
через плечо поверх форменной юнгштурмовки! На миг я даже пожалел,
что не удастся пофорсить перед друзьями-коммунарами в таком
шикарном виде.
..Увы. Не поймут-с…
Мои спутники тоже удостоились
именного оружия – самого настоящего, а не как в моём случае, набора
аксессуаров. Оба получили карманные «Кольты» 1908-го года,
являющихся американскими копиями карманных же «Браунингов» 1906-го
года калибра 6,35 мм. При скромных размерах (пистолетики вполне
помещались на ладонь взрослого мужчины) это было надёжное и
достаточно эффективное оружие самообороны, которое с удовольствием
использовали в качестве запасного ствола полицейские и сотрудники
спецслужб. На костяных щёчках рукояток у «кольтов» имелись такие же
латунные таблички, как и на моей кобуре, разве что поменьше – и
такие же «безымянные».
И завершающий, третий акт
марлезонского балета: за «образцовое выполнение задания» все трое
премированы денежными выплатами в размере семи тысяч рублей каждый,
каковые и следует получить в бухгалтерии городского управления,
здесь же, в этом здании. Новые рукопожатия, пожелание отличного
несения службы – всё!