Узнать бы еще, какой город подалее
будет: Карди али Бастрия?...
Измучив себя за несколько дней разными
мыслями, Эвелиса так и не решила в какой из городов податься.
Определиться с тем, куда нельзя, оказалось гораздо проще. Иногда
закрадывалась мысль, что если Аксор так велик, как говорил о нем
Януш, то можно было бы остаться и там. Но вдруг, чем больше людей,
тем проще будет ее отыскать? В родном селе глаз мало, да и от тех
не скроешься, а в городе наверное и подавно каждый шаг на
виду.
Девушка поставила ведра с водой на
лавку, и взглянула в окно. Хоть и знала, что «тех людей» не ждут
раньше осени, а все же, каждый раз когда мимо проезжала телега,
сердце уходило в пятки. С радостью осталась бы она здесь,
помощницей по хозяйству. Руки к труду привычные. Но
нельзя…
Альяна правда, пару раз заводила
разговор, что Эвелиса может и подолее гостить. Однако девушка
использовала уже привычную отговорку, про дожидающуюся ее тетку.
Хотя и самой было жаль расставаться с хорошими людьми. В кои-то
веки ее не корили, не попрекали, да и во взглядах обращенных к ней
не было хмурой угрюмости. Речер с Альяной вели себя так, словно и
не замечали некрасивости гостьи, и уж тем более ее
изъяна.
Однако мрачная тень бывшего жениха ни
на миг не оставляла девушку, поэтому когда пришел час прощаться,
она была полна решимости ехать дальше.
Альяна напекла ей в дорогу целый узел
пирогов, и не на шутку рассердилась, когда Эвелиса достала из пояса
несколько монет.
– Ишь выдумала! Да разве ж я за деньги
тебя привечала? А ну спрячь обратно, и чтобы я их больше не
видела!
– Но ведь вы кормили меня, поили. Угол
выделили, – Эвелиса смешалась, но попыталась настоять на своем, –
Неправильно это, если я в долгу останусь.
– Не пойму я, про какой такой долг
толкуешь. Аль я по-твоему тепло сердечное на монеты размениваю? Вот
же младое поколение, все деньгами считаете, – женщина было
нахмурилась, но увидев, как гостья залилась краской, и низко
склонила голову, смягчилась, – Любя упреждаю. И монеты прибереги,
кто знает, какая там жизнь тебя ждет, у тетки.
На дороге остановилась телега, груженая мешками, и почти сразу
со стороны мельницы появился Речер.
– Никак полдень уже? Быстро, быстро день летит.
Эвелиса украдкой рассматривала человека, который должен был
довезти ее до Аксора. Пожилой, лицо и руки изрезаны морщинами, а
голову венчает мешковатая шапка, натянутая на уши, словно на дворе
морозная зима. Чуть приподнявшись, мужчина кивнул Речеру, и
опустился на свое место, больше не проявив никакого интереса к
окружающим.