– Ээй, Оглобля, хватит в огороде копаться, к тебе жених
приехал!
«Оглобля» не спешила броситься в пляс от радостного известия.
Выдернув очередной сорняк, она обтрусила его от земли и положила в
общую кучу. Затем медленно распрямилась, и только после этого
удостоила младшую сестру вниманием.
– И какой же в этот раз, кривой, косой али горбатый?
– Да на тебя уже и горбатые не зарятся. Стара слишком. А жених
не нашенский, из дальнего села сваха высмотрела.
Розовощекая девица вынула из-за пазухи яблоко, придирчиво
осмотрела со всех сторон, и плюнув на румяный бок, вытерла его о
подол.
– Я бы на твоем месте поспешала. Батюшка сказал, чтоб ты бегом
бежала, да прихорашивалась. Уж и не чает, кому тебя дефектную
сплавить.
– Угу. Спасибо на добром слове, сестрица.
Девушка тщательно отряхнулась, и окинув взглядом длинные ряды
капусты, поспешила в дом. Она давно уже не питала особых надежд,
кто в здравом уме женится на престарелой девице двадцати пяти лет?
На таких только вдовцы заглядываются, да и то, не в ее случае.
Однако родители не оставляли попыток, подыскать ей жениха. Не из
своей деревни, так из окрестной. Поэтому сваха бывала в их доме
чаще, чем в бане, но пока безуспешно. Поток женихов постепенно
иссякал, а те, кого удавалось вытащить на смотрины, желания
жениться не изъявляли.
Раньше, это больно било по самолюбию, и заставляло горько рыдать
ночи напролет. Сейчас же, очередные гости не вызывали даже
любопытства. Ну посмотрят, поморщатся, и отправятся восвояси.
Только зря от дел по хозяйству отвлекут.
– Эвелиса, чего плетешься, заснула что ли?!
Стоило только показаться на пороге, как мать тут же утянула на
женскую половину, где на сундуках и кровати уже были разложены
цветастые юбки. Девушка про себя поморщилась. Можно надеть сколько
угодно тряпок, но под ними все равно будет тонкая талия, а не та
здоровая полнота, которая так ценится мужчинами. Однако у матери на
этот счет было свое мнение.
– Да пошевеливайся ты, горе мое. Живот выпяти, да юбки, юбки
попышнее взбивай. Ох, и уродилась же страхолюдина, ни в отца, ни в
мать. Аж перед людьми совестно. Нормальные девки жопу отъедают, а у
тебя все в рост ушло. Одним словом, оглобля!
Эвелиса вздохнула. От родительницы деревенская кличка звучала
особенно обидно. Ну уродилась не красавицей, что с того? Разве она
не трудится по хозяйству с утра до ночи, чтобы доказать – не даром
свой хлеб ест.
