Или так и должно быть — не сознавать чужое тело чужим?? Мозг-то, то есть нейроны и все причитающееся, тоже не мой. Жаль, что никто исследований не проводил, я бы почитала.
— Вы же не чувствуете каждую минуту, как бьется сердце. И как дышите —тоже, если специально не обращаете на это внимание. Так и с даром, вы его не чувствуете, пока к нему не обращаетесь. Но об этом завтра. — Винсент глянул на небо. — Точнее, уже сегодня утром.
Интересно, он со всеми студентами так возится? Наверное, с чего бы ему менять привычки ради меня. Может, у них тут положено носиться с первокурсниками, как с писаной торбой.
Профессор остановился у длинного трехэтажного здания, в котором не светилось ни огонька. Постучал в дверь. Потом еще раз, сильнее.
— Кого там нечисть носит? — донеслось с другой стороны.
— Дэгни, открывай! — рявкнул Винсент.
Заскрежетал засов, дверь отворилась, явив дородную особу в платке. На миг мне показалось, что я вернулась в детство и снова стою перед «нянечкой» Александрой Ивановной. Нет, лица у этих женщин были разные. А выражения их точно лепил один скульптор.
— Ой, профессор, какими судьбами к нам? — Тетка расплылась в заискивающей улыбке. Перевела взгляд на меня и рявкнула: — А ты чего шляешься среди ночи, нормальных людей будишь!
Я дернулась, голова сама собой втянулась в плечи в ожидании затрещины. Заставила себя распрямить спину. Хватит! Я взрослая, и прекрасно понимаю, что такие тетки просто пытаются самоутвердиться за счет тех, кто не может ответить. Я — смогу, если понадобится.
Не понадобилось.
— Она здесь среди ночи потому, что я так велел, — холодно заметил профессор. — Приведи Ханну, и чтобы одна нога здесь, другая там.
— Так спит… — начала было мегера и осеклась под его взглядом. — Сейчас позову. А вы не стойте на пороге, заходите, садитесь, вот, чайку, может, соорудить…
— Приведи Ханну. Немедленно.
Тетка испарилась со скоростью, удивительной для ее комплекции. Мы остались в небольшом холле. У одной стены стояла кушетка на резных ножках, в противоположной было прорезано окошко, за которым маячили стол и еще одна кушетка. Похоже, студенческие общаги во всем мире одинаковые.
Профессор садиться не стал, я тоже осталась стоять. Хотела по привычке подпереть спиной стену — кто знает, сколько придется ждать? — но профессор держался прямо, точно на плацу, и я не стала рисковать. Встала неподалеку, блуждая взглядом по нехитрому интерьеру.