— Дэгни — сторож, — пояснил Винсент, хотя я ни о чем не спрашивала. — Ханна — смотрительница общежития. Она будет решать, где вам жить, и расскажет, что дальше.
Он подавил зевок. Ну да, глубокая ночь. У меня и самой глаза слипались, хотя совсем недавно казалось, что сегодняшних — или уже вчерашних? — впечатлений хватит, чтобы лишить меня сна по меньшей мере на неделю.
— Я могу дождаться смотрительницу и сама, — сказала я. — Вы и без того очень много для меня сделали.
Не то чтобы меня сильно заботил профессорский сон, но многие мои знакомые с недосыпа становились придирчивыми и раздражительными. Не лучшие качества для наставника. Тем более, что сделал он для меня действительно немало. Не отдал инквизитору, в университет сам привез, возится теперь…
Он покачал головой.
— Пока вы — моя ответственность. — Из коридора донеслись шаги, и профессор добавил: — А вот и Ханна. Не переживайте, еще немного, и я избавлю вас от своего общества. По крайней мере, до утра…
Ну и как вести себя по-человечески, если стоит хоть чуть расслабиться, и он сразу начинает говорить гадости?
— …завтра в восемь встретимся на занятиях, — закончил профессор и обернулся к вошедшей.
О таких как Ханна говорят «слона на скаку остановит». Высокая, крупная, не толстая, а именно крупная, этакая валькирия, только копья не хватает. Но когда она мне улыбнулась, на какое-то мгновение показалось, что проблемы закончились, и все обязательно будет хорошо.
— Профессор? — Ее поклон оказался полон достоинства. — Чем обязана?
— Ханна, устройте мою новую студентку, пожалуйста.
Ее брови взлетели на лоб.
— Вашу студентку? — Она выделила голосом первое слово.
Да уж, умею я выбирать специализацию. Хотя тут я ничего не выбирала, само так вышло.
— Именно, — подтвердил Винсент.
— Тогда ей понадобится отдельная комната.
— Ей прежде всего понадобится бесплатная еда и одежда…
Мне захотелось шмыгнуть в темноту и не отсвечивать, пока он не уберется. Да что со мной такое? В студенчестве я многажды штопала джинсы и ставила разноцветные заплаты на локти свитеров, считая это своего рода вызовом. Так почему я сейчас не знаю, куда деться от стыда за свою — да даже не свою! — бедность? Привыкла быть взрослой самодостаточной женщиной? Или дело в чем-то другом? Точнее, в ком-то?
— …отдельная комната ей не по карману.