Ник хотел что-то спросить,
но тут у него в кармане запел телефон. Даже не выслушав собеседника, он коротко
бросил:
- Да, скоро приеду, - и
отключился. – Извини, Жень, мне пора.
Я даже не слишком
огорчилась, потому что мне тоже было пора. Давно уже. Ждали две проды – от
Аркаши и от Джо, плюс куча всяких мелких технических дел. Да и с Ниной наконец
надо было уже решить.
Ник оплатил счет, я
настояла на том, что чаевые – мои.
- Интересная система, -
заметил, глядя, как я перевожу деньги на Гришин аккаунт через куар-код из чека.
- Можно даже отзыв
написать. Ну что, идем?
Во двор снова прошли через
проход, где на этот раз никого не было.
- А ты смелая вообще, - Ник
придержал меня под локоть перед замерзшей лужей. – Тогда ночью остановилась,
сегодня целую орду орков разогнала.
- Смелая? – хмыкнула я. –
Да нет, не очень. Если бы ты просто на обочине стоял с аварийкой, проехала бы
мимо. А так машина в кювете – вдруг пострадавшие. Орки? Прикольно. Иногда
бывает. Когда, например, пирожные пытаются отобрать.
На самом деле все было не
совсем так. Или совсем не так.
Лет в
пятнадцать-шестнадцать я буквально притягивала к себе всевозможных извращенцев.
Похоже, их радары засекали меня с другого конца города, и они неслись, раздувая
полы плащей, чтобы продемонстрировать процесс превращения дохлой сосиски в
ливерную колбасу. И это еще полбеды, противно, но не особо опасно. Хуже то, что
за два года меня трижды пытались изнасиловать.
Нет, я не носила ультрамини
и декольте по пейджер, не красилась вызывающе, не болталась одна по ночам, не
пила и не курила в стремных компаниях. Насильники подстерегали меня во дворе, в
парке, в перелеске на даче. Запах страха, запах жертвы – они чуяли его, как
хищники. Три раза мне удавалось вырваться и убежать. Четвертый едва не
увенчался успехом.
Какой-то парень в
надвинутом на лицо капюшоне зашел за мной в парадную, прижал к стене, сначала
мерзко засунул в рот язык, а потом разорвал платье, от ворота до подола. От
ужаса я впала в какой-то ступор и не могла даже пискнуть. Спасла бабка с
собачкой. Она вошла, заорала, парень отпустил меня и выскочил.
Когда дома я прекратила
рыдать, мама повела меня в отделение милиции. Заявление приняли, но на этом все
и закончилось. А ночью мне приснился сон. Тот же парень снова напал в парадной,
но в руке у меня оказалась бутылка. Я разбила ее о стену и… В общем, это был
очень жестокий и кровавый сон, я не любила его вспоминать. Потом, через много
лет, психолог, которого мне посоветовали после развода с Захаром, сказал, что в
том сне я убила не парня, а свой страх.