Да, ситуация очень опасная. Но я уже знал, как быть дальше.
Расчет сделан на десятки ходов вперед.
Вместо того, чтобы давить моего всадника, враги снова атаковали
в центре. В случае успеха они могли перерезать горло моему
ферзю.
Но я знал, что успею совершить прорыв до этого. На его левом
фланге. И поймать вражеского раджу в угол.
Поэтому я с легкостью пожертвовал еще одним копейщиком.
Пехотинец защищался с отчаянием обреченного. Яковлев потерял
драгоценный темп контрнаступления в этой атаке. Теперь я мог
напасть сам.
Что и сделал, несколькими мощными ударами пробив левый фланг
противника. В действие пошли визирь, слоны, конница и пехота. По
окончании кровавой мясорубки на поле боя остались только половина
моего первоначального состава войск.
Мой всадник, тот, что был готов пожертвовать жизнью, поймал
вражеского раджу и отрубил ему голову.
— Мат, — сказал я Яковлеву. — Вам мат, юноша.
Весть о разгроме Яковлева прогремела, как гром в чистом поле.
Вернее, не совсем чистом, а полном изумленных участников.
Причем кто выиграл? Это кто такой умелый, Архаров, что ли? Да
ведь он едва-едва ходы выучил и ферзя называл королевой. Вы шутите,
что ли?
Примерно в таком духе потекли разговоры по клубу. Давешний
парнишка Матвей вдруг оказался рядом со мной. Поглядел на доску,
хлопнул меня по плечу.
— Ну ты даешь, Дэнчик! Ничего себе!
Муромцев, наконец, оторвался от доски, тоже посмотрел на меня.
Между прочим, недоверчиво.
Как будто, это не я играл сейчас с Яковлевым. Хотя, по большому
счету, это действительно так.
— Очень оригинальные ходы, Архаров. И очень яркие. Ты где это
научился?
Я пожал плечами.
— Да так, книжки изучал. Думал. Прикидывал, — и поскольку тренер
продолжал смотреть на меня, как на инопланетянина, добавил: — Меня
как будто кто-то толкнул. Вот так надо ходить, вот так. Прямо
озарение какое-то!
Вот теперь Муромцев кивнул.
— Да, такое бывает. Когда ходы на уровне интуиции
проявляются.
Но Яковлев не пожелал мириться с поражением.
— Что же это такое, Сергей Иванович? — жалобно спросил он. — Ему
просто повезло, я уверен. Что же мне теперь, первенство
пропускать?
Тренер покачал головой.
— Нет, конечно. Играйте еще две партии. Будем выяснять, как
долго у Архарова длится озарение. Оба пойдете, в случае чего.
Я согласился. Да и Яковлеву ничего другого не осталось. Мы
передохнули минут пять и снова уселись за стол. Теперь вокруг нас
собрались почти все остальные участники клуба.