К месту происшествия уже бежали из дома охранники и свитские. Но
было поздно, адмирал, получивший в грудь заряд картечи, умер
сразу…
Из-за ранения Рыбников о покушении узнал только на следующий
день. А Розенштейн, как поручик выяснил позднее, уехал из
Порт-Муравьева сразу после последней встречи с Акимовым.
Сообщение о гибели адмирала, появилось в газетах на следующий
день после покушения. Однако японцы не попытались сразу
воспользоваться неразберихой, воцарившейся в штабе флота. Их
очередной раз отвлек рейд крейсеров Иессена. По случайному
совпадению именно в эти дни появившихся в Желтом море и угрожавших
поставкам воинских грузов из Японии в Корею. Того пришлось
отправить на поимку этих надоедливых, словно москиты, русских
рейдеров не только эскадру Камимуры, но и скоростные броненосцы
адмирала Нисибы. Но поймать неуловимую «летучую эскадру»,
захватившую и потопившую десяток пароходов, опять не удалось. В
результате разъяренная толпа понесших финансовые потери обывателей
даже сожгла дом Камимуры. А Того был вызван в Токио, к министру
флота.
В командование российским Тихоокеанским флотом вступил адмирал
Вильгельм Карлович Витгефт. От которого наместник, великий князь
Николай Николаевич, разъяренный гибелью предыдущего командующего, а
также потерями нескольких контрминоносцев в предшествующих
столкновениях, потребовал «навести порядок во флоте». А заодно –
«уменьшить потери кораблей, особенно не допуская гибели линкоров».
Поэтому Вильгельм Карлович предпочел не рисковать, запереть флот в
гавани и ожидать дальнейших распоряжений от наместника…
Иессену он отправил радиограмму с распоряжениями в том же духе,
предлагая ограничиться обороной Гуама (который японцы и не
собирались атаковать). Прочитав это творение штабной мысли, Карл
Петрович сгоряча выдал малый петровский загиб, а потом приказал
записать в журнал боевых действий эскадры, что «из штаба по
беспроволочному телеграфу получена шифрованная телеграмма,
полностью расшифровать которую не удалось ввиду сильных атмосферных
помех…»
Примечания:
[1] Устаревшее обозначение покушения
на убийство высокопоставленных особ, террористического акта
Разговоры и беседы

Разговоры, разговоры,
Слово к слову тянется.
Разговоры стихнут скоро,
А (*[1])
останется.
Почти песня М. Пахоменко
В Зимнем дворце стояла тишина. Лакеи мелькали в коридорах,
словно привидения, а придворные вообще старались как можно реже
выходить из своих комнат. Нынешний государь такой непредсказуемый.
Тихий и вежливый, но если вдруг… Князя Хилкова престарелого не
пожалел – в Сибирь работать отправил, а Шауфуса вообще едва в
Петропавловку не засадил. И всего лишь за то, что Великий Сибирский
путь не на полную пропускную способность работает, вопреки победным
докладам министерства путей сообщения. Слухи ходят, что его
величество по отношению к министру изволил применить такие эпитеты,
что слышавший этот разговор лакей едва в обморок не упал. Говорят,
от пьяных извозчиков и матросов и то таких ругательств не услышишь.
Потом, надо признать, смягчился, извинился и даже уволил от
должности с пенсионом.