В принципе, схема оказалась до безобразия простой. Все корпуса
больницы имели по два ввода и были связаны в кольцо. То есть,
например 3-й корпус имел линию до 1-го и 2-го. А 1-й до 2-го и до
подстанции. Дергая рубильниками, можно было корпус переключить на
тот или иной вывод подстанции. Конечно, для больницы лучше бы
заиметь две подстанции, но и так тоже неплохо.
Продолжая изучать схему, я понял, что это не из потолка
выходили, а в потолок уходили шины. Они пронизывают все здание
сверху донизу, и каждый этаж подключается уже к ним. Значит, на
каждом этаже должна быть миниатюрная копия того, что я вижу здесь.
Поставив в уме галочку пройтись по всем таким местам, я аккуратно
закрыл дверь клетки.
– Ну-с, теперь можно и посмотреть, – я присел над сумкой и
распахнул ее. Вся сумка была забита инструментом. Были тут и
пассатижи, и бокорезы... Все было, но такое замурзанное, словно ими
выгребную яму чистили, а не в руках держали.
– Там Царь Кощей над златом чахнет... – услышал я Михаила.
– Там на неведомых дорожках уже давно растет картошка... – я
встал и закинул ремень сумки на плечо – Скелеты бродят в
босоножках...
– А дальше?
– А дальше не помню.
Ну, не рассказывать же ему про следы жигулей. – Пошли, не будем
отвлекать Семеныча твоим хохотом.
***
Придя в каморку завхоза, я снова поднял вопрос о кабеле. Но тут
же был срезан вопросом: «А какой надо-то?». Я попытался было
перебросить мячик назад: «А что есть?», но тут же был остановлен
Михаилом.
– Давай я прямо сейчас при тебе наберу базу, и там вы уже между
собой выясните, что есть и что надо. Список мне потом отдашь, и
все.
Немного поговорив с оставшимся неизвестным мне собеседником
Михаила, я довольно быстро выяснил, что у них вот прямо сейчас есть
просто какое-то умопомрачительное количество кабеля, где оболочка
специально предназначена для эксплуатации в условиях всяких кислот
и щелочей. Какой-то завод то ли заказал и не забрал, то ли,
наоборот, произвел много – мне не сказали. Но благодаря таким
вывертам плановой экономики у меня появился огромный шанс не
облажаться. Записав Михаилу в его склерозник марку кабеля – ВРБ – и
требуемые сечения жил, я пошел к себе приводить инструменты в
порядок.
Поначалу я наивно рассчитывал просто оттереть их какой-нибудь
тряпочкой, но после получаса пыхтения над ручками бокорезов я
наблюдал ту же грязь, только в отполированном виде. Попробовать,
что ли, замочить их в чем-нибудь типа бензина-керосина? Или сразу
бахнуть какой-нибудь гадостью вроде ацетона? У Семеныча наверняка
есть.