– Зато я знаю все про тебя, – торжествующе произнес он, – твое
имя Вячеслав!
Вот сейчас я чего-то не понял. Это как?
– И? – осторожно произнес я.
– И я тебя сейчас арестую!
– За что? – я наклонился и взглянул в проем двери. – И как ты
меня арестуешь, если даже конвоя нет?
– Ну, а как тогда? – расстроился мужик. По лицу казалось, что
вот еще чуть-чуть, и он заплачет.
– Ну, наверное, тогда задержите до выяснения всех обстоятельств,
– я постарался сделать серьезную физиономию, – у самого
главврача!
– А-а-а-а, понял, – покивал он. – Тогда я вас задерживаю у
главврача!
– Да не проблема, товарищ оперуполномоченный, – усмехнулся я, –
ведите.
Это «должностное лицо» терпеливо дождалось, пока я погашу свет и
запру дверь. Затем оно тут же попыталось покомандовать мной,
выкрикивая «на ле... во» и «шаго-о-ом марш», но я быстро его
убедил, что тут больница и команды тут отдаются шепотом, чтобы не
мешать больным. Таким шепчущим на поворотах гуськом мы довольно
быстро добрались до кабинета главврача.
Секретарши на месте не было, поэтому я по-простому постучал в
дверь и тут же открыл ее. В кабинете сидел Василий Васильевич и два
незнакомых мне мужика.
– О! На ловца и зверь бежит! – обрадовался главврач, – Вячеслав,
заходите, пожалуйста!
– Василь Васильич, не могу, – покачал я головой, – меня тут
арестовывать пришли, правда, за что – не говорят, – я распахнул
пошире дверь, чтобы стало видно усатого.
Взглянув за мою спину, доктор схватил трубку телефона и набрал
номер. Пока шел гудок и ему не ответили, он жестом показал мне на
одно из свободных мест около стола. Дескать, не маячь в дверях и
присаживайся...
– Марат Никанорович? Успенский вас беспокоит, – он кончиками
пальцев начал отстукивать какой-то ритм по столу. – Подскажите мне,
пожалуйста, почему это у вас Михайлюк опять не в больничной пижаме?
Что значит "как так"? Ну, вот так – где-то нашел и пришел
арестовывать... Да, сейчас у меня в приемной. Хорошо, – он повесил
трубку.
– Михайлюк! – Успенский повысил голос. «Оперуполномоченный»
вскинулся, как гончая от звука трубы, – сиди там, а то будет
бяка!
– В сущности крайне безобидный больной, – перевел на меня
внимание доктор. – Но иногда проявляет совершенно поразительное
упорство в преображении. Столько раз ловили, – он всплеснул руками,
– но ни разу так и не смогли определить, как он это делает. Уровень
подделки документов и формы высочайшего качества. Спасает только
то, что все про него давно знают, так что удача ему может
улыбнуться только на новых людях...