— Совсем плохо? Может, к Кузьмичу сходишь? — участливо спросила
женщина, воспринимавшая солдат как своих детей, что не мешало ей
пугать симулянтов до состояния смены штанов.
— А чего Кузьмич-то сразу? — с тоской посмотрел на нее Сашка. —
Поохает и сам всю ночь пить будет, жалко уж старика.
— Да, все война… Ладно, дам я тебе больничный, — решила Вера
Митрофановна. — Возьмешь своего Портера, или как он там, и у меня
полежишь. Договорились?
— Договорились, — вздохнул мужчина. — Куда же я денусь…
Сашка ушел за вещами, а Вера все сидела и курила папиросу за
папиросой. Перед ее глазами вставали разрывы и стонущие солдатики,
перевязки, операции днем и ночью, плачущие дети, потерявшие всё, и
вот такие — преданные самыми близкими людьми. Солдаты — вовсе не
заводные машинки, они люди. Каждый из них… Вздохнув, женщина
открыла тетрадь учета медпункта, задумавшись над адекватным
диагнозом для Сашки.
— Я пришел, — показался тот, о котором женщина только что
думала.
— Иди, ложись, сынок, — очень тепло произнесла женщина, отчего
рано оставшийся сиротой мужчина просто замер. Потом он плакал в
подушку, вспоминая всех тех, кого не спас, а она гладила его по
голове, сидя на койке, стараясь успокоить прапорщика, позволившего
себе стать просто пацаном — при ней. Сколько их таких было…
Ветер налетел как-то совершенно неожиданно, как будто наколдовал
кто: резкие порывы рвали занавески, набежали тучи, заставляя Веру
подбежать к окнам, чтобы закрыть их. Там она и замерла,
расширенными глазами глядя на приближавшуюся смерть: вертолетчик не
справился с управлением, явно пытаясь сесть на авторотации. Вот
только не свезло ему — машину дернуло в сторону порывом ветра, винт
попал в мачту, частично срезав антенны. При этом Ми-8 развернулся,
влетев аккурат в отдельно стоящий домик санчасти.[2] Сильный взрыв
потряс территорию воинской части спецназа воздушно-десантных
войск.
***
— Твою же ж мать, — услышала голос Сашки Вера Митрофановна в
следующий момент. — Вертолетом меня еще не убивали.
— Всё бывает в первый раз, — меланхолично ответила женщина,
оглядываясь. Ее-то чем только не пытались убивать. — Так что,
Сашка, мечты сбываются. Кстати, почти офицер, а где это мы?
— Судя по тому, что вокруг вокзал, серый, как моя жизнь, —
заметил товарищ прапорщик, — то мы в жо… то есть, «приключения
начинаются»!