И все же, несмотря
на смертельные для обычного человека ранения, девчонка никак
не умирала. Она легко поднялась с пола и вновь
шагнула к седоусому рыцарю. Эдвин в длинном выпаде
со спины попытался перерезать ей сухожилия, но сам
едва увернулся от стремительного броска твари, которая все
больше теряла человеческий облик, превращаясь в настоящее
исчадие тьмы.
И тут ворвавшийся в обеденный зал
отец Густав выкрикнул первые слова изгоняющей демонов молитвы! Вера
священника действительно оказалась крепка: тварь вскоре
в судорогах забилась на полу, и, по мере того как
слабела власть создания тьмы над телом девушки, из оставленных
арбалетными болтами ран начала все сильнее струиться темная, почти
черная кровь. А потом потустороннее присутствие ослабло,
и девчонка умерла. На этот раз окончательно
и бесповоротно.
— Аминь, — тяжело вздохнув, завершил
молитву священник и обессилено опустился на стул.
— Как догадался, Кейн? — кинул мне
чистую тряпицу Свори и двумя ударами меча снес чернокнижнику
голову с плеч.
— У настоящего церковника
на пальце отметина от кольца осталась.
— Я приложил к располосованной щеке тряпку
и поморщился от боли. — Твою тень!
— В следующий раз умнее
будешь, — усмехнулся, глядя на мои мучения, седоусый
рыцарь, вспотевшее лицо которого сейчас как никогда напоминало
вырезанную из дубовой доски маску. — Так сложно нас
предупредить было?
— Чернокнижник с меня глаз
не спускал. Хитрый, сволочь. Только дохлый какой-то...
— Если бы демон из него силы
не тянул, этот задохлик всех нас к теням
отправил бы, — покачал головой Свори, вытирая клинок.
— Что за демон, кстати?
— Вельнский наездник, — просветил
нас священник и опустился на колени рядом
с разорванным напополам телом Жерара.
— Ты не знал, что девчонка
одержима? — спросил Свори.
— Откуда? — вздохнул я.
— Если б только знал...
Я вновь поднялся на ноги
и побрел к выходу, пожалуй впервые в жизни
не испытывая удовольствия от вида отправленного
во тьму демона. Наоборот, замершее на полу девичье тело
вызывало лишь желание обо всем забыть. Забыть и поскорее
отсюда убраться. Куда глаза глядят. Пусть даже ночью,
только бы выкинуть из головы вновь ставшие голубыми
девичьи глаза.
И ведь можно было ее спасти, можно!
Всего-то и требовалось — не махать ножом,
а сперва позвать отца Густава. Да только задним умом все
мы крепки. Если бы да кабы...