Когда с расчетами было покончено — пять лампад стояли
на полу, одна на подоконнике, остальные пришлось
развешать по стенам с помощью обнаруженных в сумке
нехитрых приспособлений, — я занялся пентаклем. Лучи
пятиконечной звезды, в навершиях которых и стояли
лампады, были неровными, и вписать их в круг
оказалось делом нелегким. Честно говоря, круг больше смахивал
очертаниями на пятно, оставшееся после выплеснутых
на дорогу помоев.
Отложив в сторону порядком стершийся кусок известняка,
я выдернул пробку из небольшого пузатого бутыля
и заставил бесноватую сделать несколько глотков полынной
настойки. Девушку едва не выгнуло дугой, она попыталась
выплюнуть горькую жидкость, но не тут-то было —
настойку ей пришлось выпить до последней капли.
— Где я? — откашлявшись, прошептала девушка.
— И почему здесь темно?
— Что ты помнишь? — поинтересовался
я и принялся разжигать лампады. Бесам полынь
не по вкусу. Ладно, что там с тенями? Вроде везде
светло, даже по углам не прячутся — потому
и мебель заставил вынести.
— Зеркала... — ответила наконец долгое время молчавшая
одержимая.
— И что в зеркалах?
Зубами вытащив пробку из флакона с маслом, я начал
по три-четыре капли добавлять его в лампады. Масло, само
собой, было непростое — несколько мгновений плясавшее
на фитилях пламя трещало и стреляло длинными искрами,
а потом наливалось таким сиянием, что делалось больно глазам.
Если все рассчитал правильно — теням в комнату дорога
закрыта.
— В зеркалах коридор свечей, — на этот раз без
заминки ответила бесноватая. — И человек.
Он приближается. Он что-то говорит. Глаза! У него
черные глаза! Совсем черные! Будто в них сама Тьма!
Нет!..
— Как интересно! — хмыкнул я и вытащил
из сумки футляр с полированными серебряными дисками. Тоже
вроде как зеркала. Только кривые. Теперь-то понятно, что
с девушкой стряслось — захотела погадать дуреха
на суженого-ряженого, поставила два зеркала друг напротив
друга, пару свечей зажгла да и заглянула. А там...
А что интересно там? — Ты знаешь этого
человека?
— Это у Святых имен без счету, а бесам имя
легион.
Лишенный жизни голос наждаком прошелся по нервам. Воздух
в комнате будто сгустился, что-то мягко толкнуло меня
в грудь, но проявившаяся было над девушкой тень оказалась
слишком слаба и бесследно рассеялась в ярких лучах
лампад.