Улитка - страница 13

Наверное, правильнее было бы повести рассказ в хронологическом порядке, начав его с детских лет и юности девчонки, родившейся в самом красивом уголке Крыма — приморской Алуште, а после переехавшей вместе с родителями в украинскую столицу. Стоило бы упомянуть о младшем брате Даниле, с которым мы всегда понимали друг друга без слов, о матери — красавице, нежной и доброй, отце — настоящем человеке дела. Уместно также было бы объяснить, какую роль сыграла в моей жизни австрийская аристократка с глазами снежного зимнего неба — Элизабет, по кличке Сиси, рассказать о моем долгом и тяжелом романе с ее кузеном Робертом. Но я рискну представить свою историю с середины, заранее пожертвовав легкостью романа. Повествование начнется двумя годами позднее моего триумфального приезда в Вену. Останутся позади тесная дружба с подругой, безумные вечеринки, тяжесть расставания с любимым мужчиной, утерянное родительское доверие и многое другое. Я пойду по дороге жизни за Джудит. Слишком близко, чтобы это не оставило следа.

Деревянная кукушка, звонко прокричав двенадцать раз, спряталась внутри часов до следующего своего фирменного выхода. Этот раритет, изготовленный в старину немецким мастером из города Вальдау, остался в комнате только из уважения к Стефании. Весь остальной хозяйский интерьер был заменен стильной, сделанной под старину мебелью, превратившей «незамысловатые стены» в будуар XVIII века.

— Удивительно, как мне удалось привыкнуть к ее постоянному кукованию?! — подумала я с легкой иронией, продолжая с любовью осматривать свои владения.

Большому велюровому креслу с инкрустацией в стиле ампир было отведено самое почетное место — в центре моих «хором», напротив окна. Мы с Джудит купили его в антикварке на Кальмаркт полгода назад за баснословные деньги и не прогадали. Позднее, когда я буду распродавать свои вещи, мне предложат за него двойную цену. На этом мягком троне я и восседала в тот день, подобно королеве.

Обычно, когда мы собирались у меня, Джу притаскивал стул из холла или разваливался на кровати, но сегодня он уселся на ковре возле моих ног, такой близкий, такой родной. Просматривая иллюстрации книги «Истории театрального костюма», он совершенно забыл о моем существовании. Ничего, пусть летает! Все равно не выдержит и первым начнет разговор. В тайной надеже я продолжаю молча накручивать мягкие мужские волосы на свой палец.