— Радужными, — слегка удивившись моему прищуренному взгляду,
ответила Марна.
— А чего это… вдруг?
Меня прошибла мысль, что если я перешёл дорогу ещё и ЭТИМ, то
тогда точно лучше отсюда валить — они же хуже баб, будут гадить по
мелочи, покуда со свету не сживут.
— Это из их далёкого прошлого, — отмахнулась девушка. — Вроде
как до того, как маги давным-давно, — я чуть было не добавил «в
далёкой, далёкой галактике», — притащили их в этот мир в качестве
личных слуг, у них было своё государство, которым правили семь
королей, и у каждого из королей был свой цвет. Вот символом этого
их государства радужный флаг и является, — тут она скептически
хмыкнула и добавила: — Мне, правда, думается, что всё это сказки.
Это же надо, целое королевство под землёй, да ещё и с семью
правителями. Те бы передрались меж собой, пока не остался бы кто-то
один. К тому же где бы они там еду добывали?
— Ну не скажи, — задумчиво произнёс я, припоминая что-то этакое,
— если бы короли правили не одновременно, а, допустим, по
очереди…
— Да ну… — весьма живо показала она мимикой лица, что думает о
моём предположении.
Я замолчал, не став развивать свою мысль, а девушка, вновь
оббежав взглядом монбланы мусора и хлама вокруг, покачала ещё раз
головой и, чуточку даже с жалостью поглядев на меня,
произнесла:
— Ты тут это… держись, в общем. Да. Совок… веник…
Тяжело вздохнув, она дошла до люка с чердака и просто шагнула в
него, проваливаясь на верхний этаж и оставляя меня одного.
Поднявшись с пола, я посмотрел ей вслед, пробормотал под
нос:
— Ну случайно же вышло, — а затем, яростно махнув рукой, плюнул
смачно на пол, растерев ботинком, тоже, кстати, выданным в нагрузку
к мантии, и грубо выругался, добавив в конце: — Домовые, комитеты,
штрафы… Нафиг всё, сам уберусь.
Уперев руки в боки, с лёгким прищуром вгляделся я в угол, в
котором мне почудилось слабое шевеление, и демонстративно громко
произнёс:
— Не жили хорошо, нечего и начинать.
***
Под конец уборки майку на мне можно было выжимать, но
практически освободившееся от хлама помещение заставляло меня
взирать на дело рук своих с плохо скрываемой гордостью.
Справился! Назло всем этим домовикам. От лишнего хлама я
избавлялся оригинальным способом — без особых душевных терзаний
просто скидывал в люк, после чего все эти тюки с гулким бумканьем,
пролетев три с половиной метра до пола верхнего этажа, поднимали
облака пыли, замирая бесформенной грудой.