Тут вдруг раздалось скромное покашливание, и я, оторвавшись от
планов на будущее, поискал его источник. Мелькнула мысль: «Неужели
домовики мириться пришли?»
Но нет, это были не домовики. После второго, уже более
нетерпеливого «кхе-кхеканья» я наконец увидел, что в прибитом мною
к дверце шкафа зеркале появился незнакомый субъект.
Невысокий старец с длинной бородой, одетый в мантию и шляпу,
был, во-первых, на удивление спокоен, а во-вторых, не простым
отражением — я специально проверил, но нет, действительно проявился
в зеркале, словно на экране телевизора, глядя прямо на меня.
— Магия? — чуть восхищённо произнёс я, осмотрев всё вокруг и не
найдя видимых средств передачи изображения привычным мне
способом.
— Магия, — степенно ответил старец, огладив бороду.
— М-м… — я пожевал губами, разглядывая гостя. — А вы,
собственно, кто будете?
— Я? — старец вздохнул. — Я был основателем этой академии,
Магнусом Сидорийским.
— А это? — я обвёл пальцем зеркало, не зная, как правильно
сформулировать вопрос.
— Это — последствия неудачного эксперимента, — ответил маг,
вздохнув ещё раз и несколько тяжелее. — Сюда десятки лет никто не
заглядывал. Я уж начал забывать, как выглядят люди.
— А вы только в этом зеркале можете появляться? — спросил я
снова.
— Только в нём, такова моя планида.
— А что же вам другие маги не помогли выбраться? Да и почему вы
вообще в углу стояли столько лет? — не понял я. Как так — архимаг,
да ещё и основатель Академии, и оказался в столь незавидном
положении?
— О, это долгая история. Но я расскажу, — старец взглянул на
меня по-юношески пронзительными голубыми глазами. — Присядь.
Послушавшись совета мудрого человека, я отошёл к столу, вновь
усаживаясь на заходивший ходуном стул и готовясь внимать несомненно
самой загадочной и трагичной истории из тех, что мне доводилось
слышать. Замер, стараясь даже дышать потише.
— Так вот, — Магнус Сидорийский устремил затуманившийся взор
вдаль, — случилось это в семь тысяч восемьсот тридцать втором
году…
Но тут вдруг раздался ужасающий скрип выворачиваемых дверных
петель, и чрезмерно нагруженная дверца с навешанным на неё зеркалом
начала заваливаться вперёд.
Я словно в замедленной съёмке увидел расширившиеся глаза старого
мага и бледнеющее с каждым сантиметром движения зеркала к полу
лицо.