Маша не
надеялась, что Диего одолжит ей деньги по доброте душеной. Никто не будет
рисковать такой огромной суммой без каких-либо гарантий.
– Ладно.
Приезжай, всё обсудим. А пока пришли документы, чтобы я мог изучить их до нашей
встречи.
– Но я
сейчас не в Испании. Я уехала оттуда чуть больше месяца назад.
– Какое
совпадение, - хмыкнул Торрес. – Я тоже не в Испании. Я в Аргентине.
– Ох… А
мы не можем договориться по телефону?
– Мария,
я не обсуждаю подобные сделки по телефону. Если тебе нужно, ты приедешь. Если
нет, разговор окончен.
–
Подожди! А куда ехать? Аргентина большая…
– В
Буэнос-Айрес. Я пришлю тебе адрес моего офиса. Пока.
Испанец
повесил трубку, а Маша уставилась взглядом в пространство. Сердце девушки
радостно забилось в груди. Диего ей не отказал! Не отказал! Не отфутболил её «с
порога», как все прочие «друзья», к которым она обращалась до этого. Подумаешь,
придётся слетать в Южную Америку для заключения сделки! Ерунда какая! Главное,
что Торрес даст необходимую сумму. Воодушевлённая Мария тут же полезла в
Интернет, чтобы купить билеты на самолёт.
Тремя
неделями ранее
Маша
сидела в больничной палате отца и держала его за руку. Несмотря на
противоречивые высказывания врачей, девушка твёрдо верила, что папа чувствует
её присутствие. Марии было больно смотреть на некогда сильного и пышущего
здоровьем мужчину. Сейчас его лицо практически слилось по цвету с белой
простыней. Борис Залесский находился в глубокой коме после того, как
неизвестные расстреляли его в автомобиле на трассе под Москвой. Только мигающие
и пикающие приборы, от которых тянулись различные трубки, свидетельствовали,
что пациент скорее жив, чем мёртв.
–
Привет, Машуня, - тихо произнесла Ольга, войдя в палату. – Привет! - кивнула
Мария женщине.
Всего за
две недели жена отца постарела на десять лет. С Борисом они были почти
ровесники, но Ольга тщательно ухаживала за собой и всегда казалась моложе своих
лет. Теперь же она осунулась, похудела, от чего на лице чётче обозначились
морщины. Под глазами пролегли глубокие тени, взгляд потух, а в неокрашенных
корнях волос блестела седина. – Ты езжай домой, отдохни. Я останусь с Борисом.
Сменять друг друга в больнице стало привычным делом. Ни Ольга, ни Маша не
хотели пользоваться услугами сиделок. – Пап, я пошла. Вернусь завтра утром. Ты
поправляйся скорее, - сдерживая слёзы, прошептала девушка, поцеловав на
прощание отца в щеку.