– Вот
так, значит... А если я всё же найду деньги? – упорствовала Мария. – Ну если ты
волшебница, то конечно, - грустно улыбнулся Виктор. - Только колдуй быстрее. С
каждым днем времени остаётся всё меньше. Раньше бы Маша разрыдалась от
собственного бессилия, но сейчас злость не позволила ей этого сделать. Прыгнув
в машину, девушка отправилась на встречу к очередному знакомому отца, чтобы
убедить нефтяного магната одолжить ей денег.
Росарио
всегда любила детективы. Зачитывалась ими запоями и уже вполне могла бы
работать следователем или дознавателем. В последний месяц экономка чувствовала
себя гордой, как никогда. Она распутала непростое дело и терпеливо ждала, чтобы
рассказать о своём успехе Алонсо. Разумеется, никто не просил её ничего
расследовать, но женщине это не помешало проявить бдительность.
–
Сеньор, разрешите поговорить с Вами, - Росарио заглянула в кабинет к хозяину
дома.
– Да,
конечно. Слушаю тебя,- Алонсо махнул рукой, указывая на кресло напротив стола.
– Я тут выяснила, что сеньорита Мария не виновата в том, что случилось с
Исабель.
Мужчина
устало прикрыл глаза. Глубоко вздохнул, а затем произнёс ледяным тоном: – Ни
слова больше. Я знаю, что ты любила Марию, но не позволю выгораживать её. – Да
я и не выгораживаю, - экономка ничуть не испугалась гнева Алонсо. - Просто
послушайте, что я узнала. А потом решайте сами. Торрес-старший промолчал. Ему
хотелось забыть последние три недели, как страшный сон. Поначалу он ужасно
злился на Марию, ругал себя за то, что пустил её в свою семью. Но когда жизни
дочери уже ничего не угрожало, почувствовал угрызения совести за свою грубость
по отношению к русской.
Нет,
Алонсо не был готов её простить, но всё-таки сожалел о том, что они так
некрасиво расстались. Хотя, если подумать, разве бывают красивые расставания?
Как ни пытайся подсластить пилюлю, а одному из двоих в любом случае будет
больно.
Несколько
раз Торрес-старший хотел позвонить Маше, однако никак не мог придумать, что ей
сказать. А ещё испанец боялся сорваться и предложить девушке встретиться. Ведь
он скучал по ней с каждым днём всё больше. Вспоминал её небесно-голубые полные
слёз глаза, исказившееся от боли лицо, когда она услышала, что между ними всё
кончено. В такие моменты Алонсо становилось не по себе. Мысль, что он жестоко
обидел человека, который его любил всем сердцем, не давала покоя.