Мы с Жереном, баронессой Шерши и герцогом Форентом, который так
и скрывался под именем республиканца Рода Форта, решили молчать о
том, что мой брат выжил и что цель нашего заговора посадить на трон
принца Фиодора. Пусть все думают, будто я сама хочу получить
корону, тогда наши шансы вырастут в два раза. Если у меня ничего не
выйдет у Фиодора будет возможность обратиться за помощью к
Абрегорианскому императору... Это был очень плохой выход, но тем не
менее он был. И Анни заверила брата, что сделает все возможное,
чтобы Грилория сохранила независимость.
Моя одиннадцатилетняя дочь была абсолютно убеждена, что через
семь лет она станет супругой Абрегорианского принца, а еще через
четыре — императрицей. И уже тогда сможет влиять на принимаемые ее
мужем решения.
Повзрослев, Анни больше не делала никаких предсказаний,
утверждая, что все идет так, как должно идти. Но иногда я ловила на
себе ее одобрительные взгляды. И это меня радовало и смущало
одновременно. Все же странно, когда твой ребенок знает о тебе
гораздо больше,чем ты сама.
Лушке совсем недавно исполнилось пятнадцать. Он как-то резко
вымахал, превратившись из мальчишки в юношу. Он и раньше был очень
сильно похож на отца, а сейчас сходство стало таким, что теперь его
могли узнать не только аристократы, которые много раз видели его
величество Эдоарда Семнадцатого, но и обычные горожане. Поэтому
последние несколько месяцев Лушка почти не выходил из своей комнаты
и вел жизнь затворника, опасаясь, что его тайну может раскрыть наша
прислуга.
После того, как шпионкой Третьего советника оказалась жена
Дишлана, мы подходили к набору персонала еще более тщательно, чем
раньше. Однако, чужая душа потемки. Неизвестно как поведет себя
самый верный слуга, узнавший правду.
Из-за этого мы приняли очень трудное для меня решение: до начала
активных действий с нашей стороны его высочество Фиодор должен
уехать из Грилории. Отправить его мы решили вместе с Ин Го Лином на
моем корабле, который каждую весной возвращался в Беломорье из
Республики Талот, чтобы забрать трикотаж. За эти три года моя
мануфактура развилась в самый крупный в Грилории холдинг полного
цикла, в который входили овечьи и верблюжьи фермы, прядильные и
трикотажные мануфактуры.
После того, как совет Дома Гильдий признал гильдию
промышленников, а в особенности после того, как стало известно, что
сам господин Первый советник вложил финансы в мануфактуры, в
Грилории начался промышленный бум.