Кузню, где железо по любому должно было быть, нашёл
приблизительно через час блуждания по узким улочкам города. Железо
в этой кузне, естественно, было, но только в виде готовых изделий,
среди которых были и нужные мне топоры. Вопрос с покупкой сырья
отпал сам собой, зачем покупать железо, если можно сразу купить
топор. Самого кузнеца сейчас не было, вместо него пришлось общаться
с подмастерьем. Крепкий и очень грязный парень конкретно тупил, не
понимая моей пантомимы. К прилавку с готовым товаром он меня не
подпускал, а просто ткнуть пальцем в топор, у меня не было
возможности. Если бы не появившийся вскоре кузнец, я бы этого парня
в итоге стукнул по голове чем-нибудь тяжёлым, чтоб до него дошло,
что мне от него надо. Местный кузнец сразу въехал в суть дела и
предложил мне на выбор три топора разных размеров. Топор для рубки
мяса мне был не нужен как, впрочем, и боевой, с длинным топорищем
окованный железом. Третий топор был плотницкий, для моей задачи
подходил идеально, его цену я и решил узнать. Умел бы говорить, всё
высказал этому барыге кузнецу, по поводу цен на его товар. Он
просил серебро, причём три монеты. Имея в наличии только медь, да и
то в размере пятнадцати кругляшей неизвестного номинала, я в
расстроенных чувствах покинул кузню. Вариант с покупкой отпал, на
его место теперь встал вариант с кражей. Кража топора тоже имела в
своей задаче несколько вариантов. Украсть топор в кузне, украсть у
плотника, которого ещё надо найти и залезть в какой-нибудь дом, что
бы там поискать топор.
Половину ночи я просидел на крыше одного из домов рядом с кузней
и в конечном итоге, пришел к заключению, – украсть топор у кузнеца
не получится. В кузне всё время кто-то был, либо сам кузнец, либо
его подмастерье, а потом ещё и угольщик появился. Плюнув в
переносном смысле на кузню, я перешёл ко второму варианту, поиску
плотника.
Спустившись с крыши, побрёл по переулку в поисках дома плотника,
но за первым же поворотом столкнулся нос к носу с монахом. Из всего
короткого монолога, как оказалось, совсем не монаха, а
представителя какого-то культа, я смог понять только два слова.
- Ты кто?
В ответ на его вопрос я изобразил жестом непонятную даже мне
самому фигуру. Реакция монаха на мой жест была молниеносной, из
верхнего конца его деревянного посоха выпрыгнуло длинное и узкое
лезвие, которым он меня сразу же и ударил в грудь. Надо было видеть
его глаза, когда он понял, что ни падать, ни умирать я не
собираюсь. Выдернув из моей груди лезвие своего копья, он с
недоумением посмотрел на него и ударил ещё раз. Результат оказался
тем же, то есть, я стоял и смотрел на него из темноты своего
глубокого капюшона. В третий раз ударить себя, я уже не позволил.
Повернувшись боком, ушёл от удара его импровизированного копья и
ударил в ответ. Кривое лезвие моего ножа не попало по его горлу, а
прошлось по лицу, срезав ему начисто нос и верхнюю губу. Монах
закричал что было сил, а чтобы он замолчал, мне пришлось ударить
ещё раз, чтобы его крик прервался уже навсегда. В этот раз мой удар
оказался точнее и сильнее, этим ударом я практически отрезал ему
голову.