Но над его телом сейчас склонялась леди Стилл. И я понимала —
меня пока к нему просто не подпустят. Да и вообще, смогу ли я его
увидеть? Хотя бы потом? Не знаю, откуда появилась эта мысль. Но она
словно просверлила мой мозг насквозь, неся с собой предчувствие
беды.
И та не заставила себя долго ждать. Она появилась с девичьим
восклицанием. То было ровно таким, чтобы показать и волнение юной
леди, и ее хорошее воспитание, предписывавшее сдержанность — все по
правилам хорошего тона.
— Дэнни… Как же… Пропустите, пожалуйста. Я его невеста! — при
этих словах перед девушкой расступились, и она присела рядом с
госпожой Стилл, положив свою ладонь поверх материнской и тем
выражая сочувствие и поддержку.
А во мне словно что-то оборвалось. Сломалась и замерла
недвиджимая. Вне времени и реальности. Единственное, что я могла в
этот момент — рассматривать точеный изящный профиль
аристократической невесты Дэна. И мозг наполняло отчетливое
понимание того, как только леди Стилл узнает, что ее сын меня не
помнит — приложит все усилия, чтобы свадьба с этой девицей, которая
сейчас, изображая трепет, держит ее за руку, состоялась как можно
скорее. И я ничем, абсолютно ничем не могу ей помешать.
Прикосновение Мора к моей руке заставило очнуться. Как
оказалось, он не просто дотронулся до моих пальцев, он усиленно
тормошил меня, как некромант, пытавшийся воскресить зомби не
ритуалами и заклинаниями, а банальной тряской. Зато последняя была
от души! Аж зубы клацнули так, что едва язык не прикусила.
— Ники! — звал меня приятель. — Пошли, нужно подойти к отцу…
— Оставь меня, — отзывалась безжизненным голосом.
— Ну уж нет! Если Толье решили кого-то отблагодарить, то
сопротивление бесполезно! — с воодушевлением заявил друг, буксиром
потащил меня вперед.
— Ты о чем? — не поняла я, по инерции переставляя ноги по
направлению к мужчине, что накрыл куполом кучу демонического
пепла.
— Как о чем. Моя тетя жива! — воскликнул приятель. Вот только
как бы приятель ни был взволнован, но перед этой фразой полог
тишины он успел набросить. И оказалось, что не только на нас двоих,
но и на герцога Толье.
— Сын, ты в этом уверен? — одобрительно глянув на защиту от
чужих любопытных ушей, спросил отец Мора, с интересом рассматривая
меня. И вот странность — в его цепком взгляде не было презрения или
надменности. Скорее — сдержанное любопытство и холодный расчет.
Куда же без него? Кажется, у аристократов последний идет встроенной
функцией натуры, сразу при рождении. А манеры благородные лорды и
леди впитывают с молоком преподавателя.