- Как можно! Рыло своё в сторону воротил, так что всё ЧИСТОЕ! -
выделил стражник последнее слово, явно намекая на отсутствие
отравы.
- Спасибо! Как звать?
- Патлок, ри Ликкарт, но многие зовут Болтуном, за то, что
историй всяких много знаю и про события в городе ведаю наперёд
торговок у Главных ворот, а они уж в этом деле похлеще дознатчиков
будут!
- Да? И что же сейчас в столице новенького?
- С виду всё тихо, но… - начал Болтун с довольным выражением на
лице завзятого сплетника, получившего возможность “побить языком”.
- Как Гратилийского вора, то есть Вас, Ваш Милсердие, отловили, так
спокойствие настало. Люди смело ходят и за кошельки не
держатся.
- А эти-то, чего переживали? Я, кажется, на мелочёвку не
разменивался.
- Вроде и так, но ежели у кого кошель срезали, то городская
стража сразу говорила, что энто Гратилийский вор украл, и нивраз
нельзя найти. Все знают, что не так, что многие из базарной и
площадной стражи у “ночных работников” на довольствии стоят,
поэтому и не ищут… Да только раз слово сказали, второй - вот и
паника у боргов(*простолюдинов). “Гратилийский вор
лютует! Караул! Грабят!”. Дурни, ри Ликкарт! Сплошь дурни! Но
я ж не об том! Неладное во дворце у кангана Тойбрела Звейницила!
Раньше его дочка, краса наша Ирисия, каждое утро на конную прогулку
выезжала, а теперь уже с рундину (*девятидневная неделя) ни слуху
ни духу! Ещё одна моя знакомая, у которой двоюродная сестра её
хахаля имеет дружка, у которого жинка там полы моет на конюшне,
сказала, что и на приёмах не видно. Верные сведения! Никак
захворала эканганда (*принцесса) Ирисия или сглаз на ней какой!
Народец столичный волнуется - любят все её сильно и переживают…
- Давно не видно?
- Как вас словили, так и не видно!
- Понятно… Спасибо тебе ещё раз, Патлок! Извини, что
отблагодарить нечем.
- Да что энто Вы, Ваше Милсердие! Выслушали и то мне в радость!
Вы, когда заскучаете в мою смену, зовите! Знамо дело, что не мёд
тут сиживать, а я поговорить люблю! Хорошие ухи лучшая награда
рассказчику!
Болтун ушёл. Я же, вопреки здравому смыслу, стал вспоминать не
содержательный разговор с присмером Жаниром, а сплетни Патлока.
Ирисия… Девушка с бирюзовыми, зовущими к себе глазами из
воспоминаний, принадлежащих Ликкарту. Отчего-то сердце при звуке её
имени забилось так, что, казалось, выпрыгнет из груди.