Поднявшись по совершенно тёмной лестнице, я вошла в пустую квартиру. Дверь комнаты, из-под которой выбивалась узенькая полоска света, оказалась запертой.
Когда мои глаза привыкли к темноте, я заметила рядом другую дверь, отворив которую вошла в комнату смежную с той, где горел свет. Так как внутри двери вообще не было, я смогла, наконец, удовлетворить своё любопытство.
У окна, опираясь на подоконник разложенной столешницей с драным зелёным сукном, стоял хромоногий ломберный стол, а на нём старинная керосиновая лампа с тяжёлым бронзовым корпусом в виде высокого массивного кубка, которая едва освещала комнату. Рядом со столом расположился большой, потемневший от времени буфет, дверцы которого были раскрыты.
Я разглядела на полках несколько тарелок и чашек с потемневшими трещинами и щербинками. На полу лежали большие круглые настенные часы с римскими цифрами на циферблате. В комнате раздавались тихие голоса.
– Буфет в доме необходим, – услышала я брюзгливый голос. – Люди пьют и едят каждый день, а для этого нужна посуда. И уж на моих полках её всегда помещалось достаточно и для будней и для праздников. Да ещё оставалось место для домашних припасов. Старые хозяева это ценили. – Его голос дрогнул, и щербатые чашки сочувственно звякнули. – Я, конечно, стар, но ещё крепок. А моя жизнь бесславно закончилась в пустом холодном доме!
– О, вещи живут долго, и помнят многое, – вступил в разговор грустный голос от окна. – Начал я свою жизнь в просторной гостиной, где собирались гости поиграть в карты. Потом времена переменились, исчезли гостиные, столовые и спальни. Если целая семья размещается в одной только комнате, в карты можно поиграть и за обеденным столом. Мне повезло, что за ненадобностью не сгорел в печке. Послужил столом письменным и даже чертёжной доской. Но из-за тесноты был водружён на шкаф, завален тяжёлыми узлами и чемоданами, и у меня подломилась нога.
– Сломанные вещи никому не нужны, – натужно прохрипела пружина старинных настенных часов. – И мы многое повидали на своём веку, отсчитывая время ещё с тех пор, когда бабушка и дедушка были молоды. Вместе с ними мы провожали их сына на фронт и приветствовали боем наших курантов его возвращение. Раз в неделю нас заводили ключом, похожим на крендель, что неизменно восхищало маленькую внучку. Мы и правнуков успели побаюкать, пока были исправны. А теперь мы брошены и забыты навсегда.