Каких только баек не начитаешься в Университетской библиотеке! И дорога туда – если идти пешком от твоего дома, через мост Школяров, а потом по Маете, Оскалам и Кадьяку, – никогда мне не надоест. С улицы Некоролевской – узкий боковой проход под каменной аркой доходного дома на маленькую Троицкую площадь. Все первые этажи прохода – кафе и крохотные лавочки с чем угодно, а к жилым этажам надо подниматься по изъеденным временем плиткам щербатых ступеней. Крохотные дворики похожи скорее на патио; с другой стороны дома, нависающего над совсем другой улицей, лепится палисад с лавочкой и окружившими её лилейниками в кадках, кустом шиповника и голубой туей; сразу за туей лесенка, она горбатится и кривится между домов, и по ней можно попасть совсем уже в другой район.
А ещё…
Ещё из библиотеки я возвращаюсь поздно, только когда начинает темнеть.
Чахлые липы к небу тянуться – ну, смех!
Доходные дома, как готика древняя – тоже вверх.
В сумерках всё темное – пилон, карниз…
Лишь фонари ярко светятся,
Хоть и смотрят вниз.
И шаги мои отчетливо цокают по камням мощеной улицы, такой узкой, что крыши, кажется, смыкаются над головой; в узком просвете между балконами обеих сторон, как со дна глубокого ущелья, видна господствующая над районом громада собора Покрова Пресвятой Богородицы на Горке…
Вот, собственно, и всё.
…То есть, нет, нет, конечно – извини. Вряд ли – не может быть, не верю! – что всё на свете так упрощенно.
Просто дано по условию задачи: в мире всё устроено правильно – всё, кроме меня. Сама мысль – почЁрпнутая… почерпнУтая… короче, позаимствованная из современной литературы, которую ты любишь, а я не понимаю, хоть и старалась, установлено: в жизни каждого уважающего себя современного человека обязательно надо найти кого-то, кого следует винить в личных горестях и неустройствах, этакого «черного гения». На мой взгляд, это отдает паранойей. Я скорее поверю, что правы перекрестки, а не я: они разводят людей, одних – направо, других – налево… А ещё, судя по всему, есть какие-то тупики судеб, где люди, живущие бок о бок, не пересекутся никогда. Не поймут друг друга, не заинтересуются, не полюбят. Что ж, дело житейское. Скользят же мимо нас в окнах трамвая и мимолетные уличные сценки, и неожиданные бездонные перспективы дворцов, мостов и парков, и несёт тебя мимо них электрический мотор, которому всё равно – как говориться, миль пардон, ничего личного…