А еще к дому прилагается домовой эльф. Вот сейчас, кстати, и
проверим уже испытанным способом, принадлежит ли дом мне или
нет.
— Кричер! — тихонько зову я, и он тут же с тихим хлопком
появляется передо мной. Ура.
— Ты все еще подчиняешься мне?
— Да, хозяин, — отвечает эльф. Еще раз ура.
— Ты можешь аппарировать в определенное место, если я дам тебе
адрес?
— Да, хозяин, конечно.
— Даже если там стоит барьер? — нет, ну я в целом знаю, что
эльфам это не помеха, но мало ли...
— Да, сэр, я могу, — говорит Кричер, и уши поджимает обиженно.
Ну конечно, как я посмел в нем усомниться.
— В таком случае вот тебе два адреса: Кленовая Аллея, 16 и
Единорожий Тупик, дом пять. По первому адресу найдешь Гермиону, по
второму Рона — ты должен их помнить, мы вместе жили тут осенью.
Передашь им привет от Гарри Поттера и предложишь перенести к нему
повидаться. Дашь время собрать самое необходимое и аппарируешь их
прямо сюда. Все понятно?
— Да, хозяин, — кивнул Кричер и исчез. А я уселся в кресло и
стал гадать, кого он притащит первым. Если Гермиону, значит, все у
меня получится и будет просто замечательно. А если Рона... то у нас
тоже все получится, да еще и повеселимся изрядно.
Через пять минут Кричер снова появился передо мной. За одну руку
его держал Рон, за другую Гермиона. Бросив свою любимую
безразмерную сумку на пол, она сердито взглянула на меня и
спросила:
— Гарри, во что ты ввязался? Неужели опять во что-то
опасное?
— Да как тебе сказать, Гермиона... не опаснее, чем в тюрьме
сидеть, я думаю. Просто хочу вытащить всех тех, кто должен
вообще-то Ордена Мерлина получать, а сам сидит под домашним арестом
или и вовсе в Мунго. Газеты вчерашние читали?
— А что там? — вклинился Рон. — Привет, кстати.
— И тебе привет, дружище. А там Джинни в Мунго уложили. Лечить
собираются от одержимости Волдемортом. А то вдруг она у нее с
первого курса не выветрилась.
Знаете, дальнейшие десять минут я, пожалуй, не буду цитировать
по соображениям цензуры. Рон в гневе страшен. А младшую сестру свою
он любит. Почти так же, как я. Так что мы с ним пришли к полному
согласию относительно того, что, сколько раз и каким образом надо
проделывать с судьей, присяжными, теми, кто придумал этот идиотизм,
и Альбертом Ранкорном персонально.
Гермиона с трогательным долготерпением ждет, пока мы закончим
сквернословить.