Теперь я и правда чувствую себя глупой и жалкой. Безумно хочется закричать - так громко, чтоб аж стекла повылетали. Затопать ногами. Ударить его.
Но я смотрю на листы под ногами - белые «надгробия» с черными «эпитафиями» - и молчу.
В художественной школе нас учили: когда работаешь с мастихином, нужно внимательно следить, чтобы краска не подсыхала. Иначе поверхность покроется пленкой, и попытка нанести еще один слой может загубить картину. А вот у людей - совсем наоборот: загубить может попытка нанести новый слой на свежую рану. Это касается как любви, так и мести.
Так что смотри на меня, Марк Майер, но знай: такой - слабой, раздавленной, - ты видишь меня в последний раз.
Я до боли закусываю щеку. Наклоняюсь и поднимаю с пола очки. И лишь потом говорю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, а не дрожал от ярости:
- Простите. На самом деле мне очень нужна эта работа. И я не должна была так себя вести. Благодарю, что всё объяснили. И спасибо за возможность доказать, что я способна на большее. Поверьте, я действительно способна. И скоро я вам это докажу.
…Второй день подряд я бегу домой сама не своя. Город всё еще в тумане, но сейчас туман - это спасение: никто не заметит заплаканную девушку, у которой пояс плаща болтается, опускаясь под тяжестью железной пряжки всё ниже, и бьет по ногам, цепляя колготки.
Даже если колготки порвутся в клочья, мне всё равно.
Главное, в нужный момент я проявила выдержку. Из кабинета (Майер мне ничего не ответил на «обещание», лишь прищурился в своей обычной манере) вышла спокойно, не выдавая волнения, и только на улице расплакалась.
Теперь меня трясет - и от обиды, и от гнева.
«У тебя совсем нет стремления стать лучше, выбраться из болота тотальной одноразовости».
И это говорит человек, у которого все связи настолько одноразовые, что он и не светит ими никогда? Вот уж кто настоящий лицемер!
«Так что не обольщайся насчёт своих умственных способностей».
А я и не обольщаюсь. Может, я и сама ни единой секунды собой не довольна. Но это не значит, что меня можно унижать.
Добравшись домой, я принимаю душ, переодеваюсь и завариваю чай с лимоном и мятой. После разговора с Майером мне очень плохо. Я ещё не знаю, что делать, но говорю себе: я справлюсь, потому что переживала и худшие времена.
Например, в день смерти бабушки было намного хуже.