Он изящно поклонился ей, приветствуя,
фрейлина в ответ сделала прелестный книксен и подала свою ручку.
Макурин почтительно и бережно поцеловал ее. Не удержавшись, еще и в
щечку. И ничего, что они уже виделись и лаже целовались, пусть и
недолго. Зато здесь при всех, под прицелом сотен глаз.
Настя зарделась, засмущавшись, но от
Макурина не отодвинулась. Пусть все видят, что они жених и невеста,
а в ближайшем будущем – муж и жена. Окружающие, впрочем, не
удивились и не поразились. В Зимнем дворце всякие слухи и сплетни
разлетались мгновенно и они откуда-то (откуда?) уже знали о скором
венчании. Относились к этому по-разному, в зависимости от пола и
возраста, но как к объективной реальности.
Настя, не чураясь, даже подвела его
под руку к одному своему дяде с семьей, потом к другому к другому
тоже с женой и детьми. Оба дяди в генеральских чинах, в сединах и
орденах, были уже довольно старые, хотя и крепкие. Своего нового
родственника камергера Макурина, любимца правящего императора, они
встречали как равного (как минимум). А то и кланялись уважительно
первыми. Как никак фаворит Николая I! Не каждый так сподобится! И
пусть век карьеры его недолог, но очень прибылен. Вон уже какое
поместье прибабахал! Ай да Настя, ай да племянница!
Андрей Георгиевич под этими
оценивающими взглядами не стушевался. Подумаешь, еще одни дворяне,
мало их что ли! Главное, Настя!
Подходили они, между прочим, не
просто так. Вручили только что распечатанные приглашения на
свадьбу. Кому приглашения, правда, писать надо было от руки , но
тут уж Макурин сам постарался, написал красиво, с завитками. Смотри
и любуйся, да прийти не забудь!
Вручили самим мужчинам, их женам.
Дети по малолетству пока были обойдены. Она и так могут прийти при
родителях. Все, как и положено в XIX веке.
Попаданец, разумеется, намеревался
подойти первым к императору и даже подписал приглашение – Николаю
I, его жене, августейшей императрице, всем детям – взрослым и
малолетним, – но посмотрел на толпы людей около императорской семьи
и передумал. Даст и позже, нечего ему там толпится!
И гордо прошел мимо, хотя и понимал,
что ошибается. Надо было как раз теснится в толпе и раболепно
улыбаясь, стремится прорваться к августейшим лицам. А прорвавшись,
низко кланяться и просить оказать милость хотя бы на немного
показаться на свадьбе.