- Андрей Георгиевич Макурин.
- Ага, - лицо было таким же
равнодушно-вежливым. Мало ли здесь заканчивалось учеником и даже с
отличием. Но вот продолжение было для секретарши поразительным:
- Действительный статский советник,
столоначальник его Е.И.В. канцелярии.
Боже святый и этот великий человек
ждет!
Перо сделало неожиданный антраша и
поставила большую чернильную кляксу. Впрочем, Бог с ним!
Елизавета резво соскочила со своего
места:
- Ваше превосходительство, для нас
является большая честь видеть вас! Пожалуйте, посидите пока, я
только доложусь.
И уже не слушая оробевшего, в
общем-то, попаданца, самолично посадила его, да не на жесткий стул,
а на мягкое полукресло для почетных гостей. В кратковременную
бытность свою учеником этой школы он несколько раз по разным
поводам был в приемной и, чего уж говорить, любовался на это
полукресло. Такое уж оно было воздушное и прекрасное!
И вот теперь садился сам. Хо-хо! Не
раздавить бы ненароком. Он хотя и был поджарым, без лишней жиринки,
но все равно за три пуда весил.
Расположился аккуратно, огляделся.
Секретарша Елизавета, их суровая Лиза, конечно же, скоро исчезла в
кабинете директора. Ну это, наверняка, надолго. Чтобы Василий
Герасимович что-то быстро делал! Его даже педагоги вынуждены часами
ждать. Судьба такая!
Тем не менее, его ждала приятная
неожиданность. Он только поудобнее присел в полукресле, намереваясь
здесь быть, как минимум, час – другой, как дверь кабинета
стремительно раскрылась и на пороге показался легкий, вежливый,
предусмотрительный, то есть никогда ранее такой не видимый
титулярный советник Кудрявцев (как он сам себя назвал). То ли
должности директора частной школы показалось ему маловато для
высокого гостя, то ли он сознательно принижал себя – что такое
титулярный советник по сравнению с действительным статским
советником, но тем не менее.
Макурин был несколько поставлен в
тупик быстрым появлением директора. Не привык еще попаданец своему
высокому званию. В провинции как бы само собой разумеется было, что
местные чиновники любого ранга почтительно относились к столичному
коллеге. А в Зимнем дворце большинство собеседников и сами были
высокого чина. Или, как скажем члены императорской семьи, которые
класса не имели вообще, но положение имели высочайшее. Потому
бывший попаданец и не видел особой разницы, как, впрочем, и его
знакомые. Тот же император Николай, который, кстати, и награждал,
разве чувствовал повышение в классе? Или, скажем бывшая невеста, а
ныне законная жена Анастасия Татищева?