Но теперь никого нет. Рыбаки давно
разъехались. Всё тихо вокруг. Только волны и птицы, да ветерок
шуршит листьями.
– Тёма… Тёмочка… ну, хороший мой…
пусти, – голос Лёли мягкий, ласковый, уговаривающий. Артём не может
сладить со своим желанием целовать девушку снова и снова. Он нежно
обнял её и, когда не прикасается к её губам своими, глубоко вдыхает
аромат, – пахнет луговыми травами и какими-то цветами. А может
быть, это духи? Значит, Лёля их взяла специально у старшей сестры,
чтобы его порадовать! Значит…
– Тёма… Ну, что ты в самом деле… –
голос Лёли становится всё настойчивее и серьёзнее. Она уже устала
целоваться, даже голова закружилась и всякие глупости,
непозволительные для девушки и комсомолки, в голову полезли. Теперь
ей кажется, что пора прекращать, пока не «заигрались». Она уже
наслышана от подружек, каково это бывает. Сначала смешки да
поцелуйчики, хиханьки да хаханьки, а потом то, что называют
«незапланированная беременность».
«Этого мне только не хватало!» –
подумала Лёля и ощутила, как по телу пробежал холодок. В их семье
подобного не случалось. Такое считается позором – чтобы незамужняя
девушка понесла от парня!
Артём и не думает её отпускать: в
каждом слове девушки ему слышится не серьезное нет, а
лёгкая соблазнительная игра, ведущая в заманчивые дали, которые
скрываются под её тонким ситцевым белым платьем в мелкий синий
горошек. Если совсем уж честно, то Артём мечтал сегодня увидеть,
что скрывается под одеждой Лёли. Но даже себе боялся признаться в
этой мечте. Она казалась ему слишком откровенной. И одно дело
мечтать, а совсем другое – воплощать в реальность.
– Артём! Да опусти же ты меня, в
конце концов! – Лёля, упершись ладошками в грудь парня, с силой
отталкивает его от себя, и тот невольно отодвигается почти на метр.
Они в это время как раз лежали на покрывале, заботливо принесенном
Артёмом из дома. Когда Лёля увидела, что он прихватил с собой,
усмехнулась иронично: «Ишь, о чем размечтался!» Но потом, уже
целуясь, повиновалась его объятиям и опустилась на плотную
ткань.
Парень удивленно и немного обиженно
уставился на девушку. Он искренне не понимал причины. Руки не
распускал, обнимал только. А целоваться… ну ведь она сначала была
не против. Что случилось?
– Я же просила! Что ты, слов не
понимаешь?