– Откуда ты всё это знаешь? –
спросила Лёля. – Прямо настоящий полиглот.
– Не полиглот, а краевед, – поправил
Тёма с умным видом и улыбнулся. – Просто люблю родной край, –
ответил Тёма. – Интересно же знать то место, в котором родился и
живешь. А тебе нет?
– Да, но… я в такие дебри не лезу, –
отшутилась девушка.
– Ну, какие же это дебри! – улыбнулся
Тёма. – Так… занимательное краеведение.
– Ну-ка, тогда скажи мне, что это за
мост, по которому мы шагаем? – спросила Лёля.
– Это просто. Построен в XIX веке,
после строительства канала, и сначала назывался Полицейским, как и
вся улица.
– Фу, гадость какая, – сказала Лёля.
Парень кивнул, выражая согласие. Их обоих воспитывали в духе
глубочайшего презрения к царским сатрапам, а особенно к жандармам –
душителям свобод.
– С 1920 по 1938 год мост, как и вся
улица, называлась Братской, затем была переименована в честь Сергея
Мироновича Кирова, чьё имя и носит до сих пор, – сказал Тёма.
– Забыл добавить, – сказала Лёля.
– Что? – eдивился парень.
– «Доклад окончен, выполнил студент
второго курса медицинского училища Артём Мятников!» – девушка
весело рассмеялась, Тёма тоже. Ему очень нравилось, как она
смеётся. Словно колокольчик звенит. Заливисто, солнечно. «Так бы и
слушал всю жизнь», – подумал парень.
Они прошли через мост, по улице
Ленина прошли мимо кремля и мимо Лебединого озера, затем по улице
лейтенанта Шмидта дошли до набережной Волги и свернули направо, где
вдоль берега тянулись дебаркадеры и сновали с одной стороны реки на
другую лодки, перевозящие желающих искупаться на главном городском
пляже. Народу там, несмотря на ранний час, было довольно много –
люди спешили окунуться в волжскую прохладу, пока солнце не
засверкало в зените, посылая на землю испепеляющие лучи.
Молодые люди дошли до дебаркадера.
Внизу парнишка в одних черных сатиновых трусах и загорелый
настолько, что напоминал цветом кожи негритёнка, приветливо помахал
им рукой:
– Эй, вы! Садитесь, недорого!
Тёма шагнул на лодку первым, подал
руку Лёле. Они забрались внутрь и уселись рядышком на крошечную
лавочку. Мальчишка, которому было на вид лет двенадцать, деловито
снял вёсла, играя крепкими сухими мускулами, обмакнул в воду и
снова установил в уключины. Затем начал уверенно грести.
– Силёнок-то хватит тебе? –
поинтересовался Тёма. Было странно наблюдать, как один тощий
жилистый паренек сможет вывезти через полноводную реку с сильным
течением двух взрослых. По крайней мере, себе они по сравнению с
лодочником казались сейчас именно такими.