— Я думаю, — воинственно перебил я. — Она тоже скучает без тебя.
А ты предлагаешь нам просто подождать, пока тебя казнят?
Вит замолчал. А я всё представлял тесную холодную камеру и Вита
со сломанной рукой. Накатила дурнота, а в груди стало тесно и
тяжело.
— Что ты собираешься делать с артефактом? С Сердцем? — наконец
произнёс Вит.
— Хм. Я его найду, спрячу и сделаю так, чтобы меня тоже посадили
в Саммервол. Там мы встретимся, я передам тебе Сердце, и ты нас
освободишь.
Вит издал смешной звук, будто подавился возмущением от моих
слов. А я продолжил:
— А что? Я уже не ребёнок — судить меня будут как взрослого. И я
сделаю что-нибудь ужасное. О, сожгу старую церковь! Она деревянная!
И за это точно сразу увезут в Саммервол.
— Эд, друг мой, обещай мне, что ты этого не сделаешь! Тебе не
место в тюрьме...
— Тебе тоже!
— Ты многого не знаешь обо мне, — вздохнул Вит.
— Так расскажи! Пусть у нас будет время узнать друг о друге
побольше. Но для этого ты должен быть здесь, а не в Саммерволе!
— Давай договоримся, Эд. Я расскажу тебе, где найти Сердце. Там
же лежит мой дневник. Прочти его, а потом, прошу тебя, сожги. Надо
было сделать это раньше, но...
Он помолчал.
— Через день, точнее через ночь, снова посмотри на луну через
воду. Эту, кстати, не забудь вылить! Если не передумаешь к тому
времени, посмотрим, что делать. Обещаешь не глупить до того?
— Обещаю, — проворчал я.
Вит рассказал, как найти его тайник на старом кладбище, и велел
ложиться спать.
Я послушался: вылил воду, закрыл окно и, подвинув Пушисту,
забрался в постель. Думал: буду до рассвета таращиться в потолок,
но тут же уснул.
Утром мама снова ушла. Наверное, ходит к городскому судье,
который, как и все, кроме нас с мамой, уверен, что Вит виновен и
его нужно наказать.
На старом кладбище было тихо и холодно. Сторож убрёл греться в
трактир “Три быка”. Да и чего ему беспокоиться: здесь уже лет
десять никого не хоронят.
Серые плиты надгробий и статуи с полустертыми лицами нагоняли
тоску, но страха я не чувствовал. Страшно не суметь помочь Виту, а
остальное — ерунда.
Пришлось почти полчаса бродить по кладбищу, но я нашёл приметную
плиту. Вытащил из заплечного мешка маленькую лопатку, которой мама
по весне вскапывает землю в ящиках с цветами, и принялся за работу.
Мёрзлая земля поддавалась плохо, но я не сдавался.