— Жену ему надо хорошую, — ворчала
мейсис Катерина, наблюдая за холостяцким бытом.
Мысль прижилась и стала, как это
водится у сплетниц, материальной. Вскоре вся округа знала, что
привлекательный волк, офицер полиции, ищет жену. И кого только не
перебывало в гостеприимном саду старушек — и дочь булочника, и
сестра орка-кузнеца, и даже эльфийки с гномками из простых,
неаристократичных. Но Гейбртерих лишь кивал на звонкие приветствия,
отказывался от приглашений старушек выпить чаю, оборачивался и
убегал в дом. Или из дому, если дамы были сильно настойчивы.
Нет, иногда он приводил домой женщин,
но больше нескольких ночей они не задерживались. Так продолжалось
до прошлой зимы.
Вилду Хе́двиг дамы увидели с полгода
назад. А с момента, как она переехала к соседу, прошел месяц.
— Как вы познакомились? — словно
невзначай спросила как-то мейсис Нина у расслабившейся за распитием
чая волчицы, которую специально пригласили для получения детальной
информации из первых уст. Сестры заинтересованно склонились над
столом.
— Они устраивали облаву недалеко от
моих финансовых курсов, — ответила Вилда с легкой улыбкой. — Я как
раз выходила из университета, и Гейб спас меня из-под колес
паромобиля, которым управлял сбежавший от полиции
гном-фальшивомонетчик. А я от испуга и неожиданности обернулась в
волчицу и прокусила Гейбу руку. Пришла потом в отделение
извиняться, а он засмеялся и пошутил: «Прощу, если выпьете со мной
грога в кафетерии». Пришлось соглашаться.
И она мечтательно улыбнулась.
Дамы прекрасно помнили, какими
счастливыми казались эти двое в начале отношений. Такие красивые и
похожие — оба высокие, крепкие, с белыми прядями в черных волосах и
желтыми глазами, как у всех волков-оборотней. Как прямо здесь, в
саду, занимались такими непотребствами, что у мейсис Нины розы от
стыда розовели. Как спали теплыми ночами на лужайке под окнами,
прижавшись шерстяными боками друг к другу, сидели вечерами на
качелях в саду и над чем-то смеялись. Из дома постоянно доносились
счастливые вздохи, разговоры, хохот.
А последние дни в доме стало тихо и
напряжённо, волк был раздражённым и мрачным, волчица — тихой и
задумчивой.
— Она такая молоденькая и наивная
еще, — с сердцем проговорила мейсис Катерина. — Эх! Все они,
мужики, одинаковы, хоть с хвостом, хоть нет.