Я очнулась, осознав, что стою рядом со сценой, а как я туда попала, не помню… Бедная Галя! Бедненькая Галенька, как же я тебя понимаю… Ты полюбила этого безалаберного и беспардонного гения, ты просто не смогла по-другому. В такого невозможно не влюбиться.
О! Варвара! Ты молодец, ты – супер! Какой репортаж, это нечто фантастическое! Я записала все от и до. Мои временщики удавятся от зависти, повесятся, а потом еще раз удавятся! Или оклад повысят. Что тоже неплохо.
Есенин читал весь вечер, прерываясь только для того, чтобы выпить. Довольно часто прерываясь. В результате чего мы получили еле стоявшего на ногах и распевавшего матерные частушки гения. Откуда-то появилась гармошка (такой маленький баян), и поэт начал играть и пританцовывать, выделывая ногами что-то несусветное. Скажу честно, я не разбираюсь в русских народных плясках – может, это и было гениально, но мне это очень напомнило «пляски смерти» соседей сверху в моем детстве. Не фонтан (ироничный смайлик).
В самый разгар веселья к Мариенгофу подбежала взволнованная официантка и что-то зашептала на ухо. Тот резко посерьезнел и сказал Шершеневичу:
– Надо Серегу уводить, тут его милиция,… такая, ищет. Давай, выводи его.
Милиция? Так это ведь то же самое, что и полиция у нас. И он смеет так говорить о стражах правопорядка?! Стоп. Они ищут Есенина, значит, это те самые «эти», которые выследили его у Анатолия.
– Стойте! – воскликнула я и схватила Мариенгофа за руку. – Сергей Александрович говорил, что его выследили на вашей квартире, ему нельзя туда возвращаться! Сделаем так – Вадим Габриэлевич наденет шляпу Есенина, выйдет во двор, громко крича «Ядрен батон» или «Едрить твою в дышло», или что там еще Есенин обычно выкрикивает. И уведет слежку за собой на вашу квартиру. А мы с вами, Анатолий, спрячем Сергея Александровича у меня на Брюсовском. Там целых две комнаты, будет, где разместиться. И не смотрите на меня так! Вы сами можете с ним спать, я ни на что не претендую!
Поэты переглянулись и захохотали. Тоже мне, гении прошлого. Давайте уже, решайте быстрее!
Я не делала ничего опасного для изменения истории – как раз именно в эти дни Есенин и начал оставаться на Брюсовском переулке в «Доме Правды», где жила Бениславская. После того, как он ушел от жены, ему действительно негде было ночевать. Я только подтолкнула историю, не более. Уверена, что Галя точно так же поступила бы.