Мама? Близкие? Друзья? Так они же тоже человеки, а следовательно… Чего их жалеть? Это их проблемы.
Я хорошо знаю, как включается эта программа саморазрушения, как она овладевает человеком, его волей, мыслями, чувствами. Она не дает отступить назад, она заставляет воспринимать любые доводы в пользу жизни как личное оскорбление. Конечно, человек сам является автором этой программы, конечно, не без соавторства с дьяволом.
Я выбрала для себя самый надежный, как мне казалось, способ самоубийства, тихий, никого не тревожащий. В одну из суббот февраля наелась одного очень серьезного медицинского препарата. Но когда я глотала последнюю пригоршню таблеток, то сказала: «Ну, что? Что Ты теперь скажешь? И где Ты теперь? Тебя нет!» (Это было сказано Богу.)
Я легла спать, как думала, навсегда, и тут начались кошмары. В огромном колонном зале, темном и тяжелом, я стояла с чашей какой-то вязкой охристого цвета жидкости в руках и «причащала» каких-то страждущих, которые шли вереницей-питоном. Сначала это были просто люди, потом у них стали появляться уродства, это были уже не люди, а жуткие существа с гнилостными пятнами и признаками трупного разложения вокруг жадных, огромных разинутых ртов. В конце карлик был настолько чудовищным, что я просто вылила ему на голову остатки месива. В этот момент чаша превратилась в нечто, похожее на ржавую жестяную банку. На меня из-под каждой колонны поползли огненные пауки, несметное количество. Они стали ползать по мне и жечь меня. Очень больно.
Потом я не помню. Утром, часов в 11, я открыла глаза и пережила ощущение полного облома. Так надо мной еще не издевались: окно, небо, солнце, облака! Не тут-то было! Стало останавливаться сердце, пошевелиться было невозможно. Сердце стучало громко, как колокол, и затихало. И вот в тот момент, когда сердце переставало биться, одна моя сторона говорила: «Ну, давай, еще чуть-чуть, еще капельку, и уже будет все…» А другая кричала: «Вызовите же кто-нибудь „Скорую“!»
Где-то к обеду вернулся в комнату кто-то из тех, кто уехал домой до понедельника (дело было в студенческой общаге), вызвали «Скорую», промыли желудок, отвезли в реанимацию. Все, как положено. Из больницы скорой помощи в Минске меня отпустили домой (то есть в ту же общагу). В психиатрическую клинику не отвезли (возможно, определенную роль сыграло то, что я шла на красный диплом и считалась студенткой, подающей надежды), просто определили под наблюдение психиатра студенческой поликлиники, которую я быстренько обманула, сказав, что дура, раскаиваюсь, жить хочу и прочее.