Я почти неделю злилась и придумывала себе новый способ самоубийства, более надежный. Ощущала себя еще большим дерьмом, которое даже сдохнуть не может, но дерьмом гордым: ошибку надо было исправить самой!
Однажды ночью, когда я лежала и сочиняла очередной план самоубийства, дверь открылась, в комнату вошла девочка-соседка, которая жила тремя этажами выше. Она наклонилась ко мне в темноте и сказала: «Иисус тебя любит».
Люди мои! Из меня хлынули слезы! Как я рыдала! Да, меня, этот сгусток дерьма. Он любит! Я бросила Ему вызов, я плюнула Ему в лицо, я отвергла Его – а Он не дал мне погибнуть за все это!..
Знаете, этот опыт нельзя аргументировать логически. Его можно пережить и прочувствовать. Это была самая настоящая встреча с Богом, с милосердным Богом. Логические доводы мертвы, разговоры бессмысленны. Но вот Бог явил Себя – и сразил.
Конечно, потом мне очень хотелось соответствовать этой Любви. Я поняла, что я не сгусток дерьма изначально, что во мне есть замысел Божий, моя душа. И я не имею права растоптать его. Иначе тогда я действительно буду лишь сгустком собственных испражнений, место которому среди тех гнилостных уродцев.
Даже если мы не верим в Бога, Он в нас верит.
Елена, 38 лет
Голодовка до смерти
Постоянная депрессия и бессмысленность моей жизни заставили задуматься о суициде. Но дело в том, что я боюсь крови, даже вены боюсь вскрыть. И еще не хотел, чтобы меня нашли дома, где прошло мое довольно счастливое детство. Поэтому однажды, когда бессмысленность моей жизни была невыносимой, я выпил таблеток на даче у друга.
Но тут чудесным образом появилась его старшая сестра-медик (на даче у него родственники почти не бывают) и устроила мне промывание желудка (даже уснуть не успел), а потом промывание мозга. Сказала, что обязательно расскажет моим предкам, и я некоторое время боялся этого. Но оказалось, что пугала, и ко мне опять вернулись мысли о смерти.
В Интернете прочел, что можно просто перестать есть. Мне эта идея понравилась, но как ее осуществить? Если я не пообедаю, мама сразу начинает спрашивать: «Ел ли ты, а что ел, а понравилось ли тебе?», так что проще поесть, чем отказаться. Из-за этого я стал даже немного полноватым, нетолстым, а так, пухлым. Одногруппницы даже одно время называли меня Пух. В шутку, конечно, но уверенности в себе это не прибавило. Только апатия меня спасала от этих шуточек.