- Как видишь, командир, мы оказались
счастливее многих! – у сидящего рядом с моим заместителем финна во
рту не хватает зубов и замотана шея. Ещё не успев окончательно
прийти в себя, я вялым, неожиданно писклявым голосом спросил:
- Что произошло?!
- Ты вообще ничего не помнишь? –
удивился горец.
- Обрывками...
Тапани невесело усмехнулся.
- Штурм не удался.
А следом за ним продолжил
Лермонт.
- Но в этот раз потрепали только
нас. На других направлениях солдаты успели отступить.
Я со стоном отвернулся от
друзей.
- Сколько? Сколько осталось в живых?
– я не хотел слышать ответ, но обязан был это знать.
- Двадцать три рейтара. – шотландец
помрачнел и финн ободряюще хлопнул Джока по плечу.
- Включая нас.
Боже мой! Практически весь эскадрон
под нож!
В голове словно молоты забухали, и
от резко набравшей обороты боли да чёрной тоски захотелось
взвыть.
- Где мы? – я попытался подняться,
но сразу сделать этого не удалось.
- Перешли за Волгу. Приказ
Делагарди… – Тапани тяжело вздохнул.
Я снова попытался встать - и вновь
бесполезно. Руки словно привязаны... А одновременно с тем пришли и
последние воспоминания.
В том числе о падении со стены…
Я упал! Спина сломана! Я не смогу
ходить!
- Я упал со стены. Спина
сломана?
Леромонт сплюнул:
- Да ты в своем уме, командир?! Тебя
оглушили, я едва успел прикрыть тебя, чтобы не добили! А когда
стало совсем жарко, спустил тебя по лестнице, привязав к себе… Так
и выбрались.
- Я двигаться ты не можешь потому,
что мы тебя привязали! Слишком уж в бреду руками размахивал! А вот
отвязать уже забыли… – лапландец виновато пожал плечами, после чего
достал нож и принялся сноровисто срезать с предплечий веревки,
действительно обвившие мои руки.
Я облегченно выдохнул...
Спокойно полежав некоторое время,
пока сержант режет путы, после я несколько озадаченно спросил:
- А почему мы ушли от Твери?
- Так говорю же тебе, приказ.
Теперь, как ты и хотел, мы собираемся отправиться на соединение со
Скопиным-Шуйским. Зомме все же убедил Якоба… Правда последний, как
я думаю, согласился из-за нехватки денег. «Обещанная» плата так и
не была доставлена, наемники взбунтовались – генерал, увы, подорвал
доверие к себе. Собственно, корпус сейчас находится на грани
открытого бунта, и пехота с остатками кавалерии в любой моменту
могут разойтись по окрестностям, «добывать» свою плату.