- Чего
тебе, отец? И что ты в этой чаще забыл?
Голос
«Орла», однако, весьма строг.
- Да от
«лисовчиков» бежим мы, сынки!
Да-а-а,
слава об убийцах, грабителях и насильниках из числа ляхов, черкасов
и прочих воров, вошедших в отряд литовского шляхтича Александра
Лисовского, гуляет уже по всей Московии… Эти выродки отличаются
особой, крайней жестокостью – и убивают всех без разбора на своем
пути, если совершают стремительный марш. Двигаясь без обозов и
артиллерии, живя награбленным, «лисовчики» умудряются внезапно
атаковать московитов, никак не ожидающих появления врага… Между
тем, старик продолжил:
- Я вот
как услышал нашу речь на дороге, так и понял – то добрые люди путь
держат. Вот и решил…
Тут
незнакомец наконец-то разглядел меня и мой шляхетский наряд – да
так и замер:
-
Лях?!
Я мягко
улыбнулся, после чего покачал головой:
- Да
нет, отец. Немец я.
Старик
облегченно выдохнул и перекрестился:
-
Иноземец – а говорит по-нашему так, что не отличить! Чудны дела
Твои, Господи!
После
недолгой паузы он продолжил:
- Бежим
мы от иродов поганых, бежим! А то ведь тати клятые женщин
насильничают, детишек рубят, не щадят, покуда мужья и отцы воюют!
Да и сами про безобразия их небось слышали…
Мое
сердце невольно забилось чаще, разгоняя по жилам кровь. Незнакомец
прав – о «проказах» воров, а особенно «лисовчиков», я действительно
наслышан. Да и у сотника вон, заходили желваки на скулах – он ведь
явно побольше моего знает.
И ведь
это его народ страдает. Народ, который он, как воин, обязался
защищать… Немного помолчав, Тимофей тихо ответил:
-
Слышали отец, как тут не слышать… Но ты все говоришь «мы» да «мы» –
а кто «мы»-то? Пусть уж покажутся на дороге твои спутники, драться
мы не будем, баб тоже не обидим – обещаю. И хоть припаса у нас
немного, но поделимся, чем сможем.
Дед
согласно кивнул, почти в пояс – после чего взмахнул рукой и громко
воскликнул:
-
Выходите, не бойтесь!
Вновь
затрещали ветки, за деревьями показались новые фигурки. Надеясь
никого не напугать, я спрятал пистоли и потянулся за сухарями и
солониной, краем глаза заметив, что и стрелец запустил руки в
седельную сумку, откуда совсем недавно уже доставал хлеб и сало с
луком.
А вот
старик вдруг попятился куда-то в сторону от нас…
- Эй,
отец, ты куда! Вот же сухари…
- Это
что такое?!
Встревоженный, если не испуганный окрик «Орла»
заставил меня спешно оглянуться, так и оставив сухари с солониной в
суме – и невольно обмереть! Из-за деревьев на дорогу выбралось не
меньше десятка человек – с дрекольем и топорами, а у пары и сабли
нашлись! Но главное, что в сгустившихся сумерках я сперва не смог
различить их лиц – однако, когда невольно вгляделся, то
почувствовал, что волосы на голове моей зашевелились…