Если бы
только у них появился шанс…
Проводив
взглядом тучного мужчину, которого сопровождали сразу две
ослепительныекрасотки,
сержант задал неожиданный вопрос:
— Мэм,
простите, а в чём смысл вашей профессии? Ну…
Он
замялся, стараясь наиболее корректно сформулировать
мысль.
— Я вижу
состоятельных — если правильно понимаю — людей, у которых много
денег и власти, недостатка женщин не наблюдаю… Зачем
куртизанки, мэм? Что им мешает жениться?
Вопрос
Эйнджелу не смутил. Она лишь пожала плечами, привычным уже
движением приблизила губы к уху репликанта.
— Кому
что. У кого-то нет времени на серьёзные отношения. Много нервной
работы, постоянные разъезды и большие деньги — плохое сочетание.
Нет времени узнать друг другаполучше, много
желающих получить мужа ради его денег.
Чимбик
честно пытался вникнуть в смысл сказанного, но недостаток опыта не
позволял осознать всё в полном объёме. Знания репликанта в области
института брака ограничивались
лишь инструкциями и методичками. В них сообщалось о сильной
эмоциональной связи между членами семьи. При подавлении бунтов
репликанты использовали этот фактор для достижения максимального
эффекта психологического воздействия на противника.
— С
куртизанками всё просто, — продолжала негромко говорить Эйнджела,
касаясь плечом плеча сержанта. — Ты платишь, они приходят и уходят,
когда тебе удобно. Никаких претензий, никаких капризов, никаких
обид, никаких сложностей. Чистое удовольствие.
Звучало просто и
в достаточной мере ясно. Сержант — как и любой репликант — имел
базовые знания о рыночных отношениях и понимал принцип “оплата
услуг”. Но тогда вставал вопрос: если подобные услуги являются
нормой, то почему существует оскорбительный термин
“шлюха”, которым обозначают представителей данной
профессии?
Чимбик
не заметил, как перевёл взгляд с толпы на лицо Эйнджелы. Просто в
какой-то момент понял, что сидит, молча уставившись в её
глаза.
— Прошу
прощения, мэм, — смущённо пробормотал он, отворачиваясь. —
Задумался…
Чтобы
хоть чем-то отвлечься, он схватил со стола чашку и поднёс к
губам. Чашка оказалась пустой,
причём сержант не мог вспомнить, когда её выпил. Хвалёная
эйдетическая память дала сбой. Досадливо крякнув, репликант вернул
чашку на стол, выученным у девушки жестом подозвал официанта и,
пока тот торопился к клиенту, спросил: