Сержант
отметил лёгкость, с которой сёстры меняют облик, и занёс этот факт
в копилку странностей, водящихся за Лорэй. Странностей, которым он
хотел найти объяснение.
— А
“мисс” можно? — уточнил между тем Блайз.
— Лучше
помалкивать, — напомнила Ри. — Но если не выйдет, то говори
“подруга” или “сестрёнка”. Хамовато, но типично для
студентов.
— Да,
мэм, — кивнул репликант и вновь вернулся к просмотру.
Чимбик в
приступе любопытства скосил глаза на экран и презрительно
скривился: персонажи комедии не протянули бы и дня на Эгиде. А
потом перевёл взгляд на Эйнджелу и ощутил странное волнение от её
близости.
Репликант напомнил себе, что Лорэй сбежали бы
при первой подходящей
возможности, наплевав на интересы Консорциума и их с братом
задание. Что эти дворняги без всякого сожаления обманули его и
Блайза, оставив посреди Гефеста. Что они совсем недавно смотрели на
репликантов с ненавистью и страхом. Ничто непомогало... Руки горели, едва Чимбик вспоминал
недавнее прикосновение к женскому телу. Ноздри репликанта щекотал
приятный запах Эйнджелы, который не могла перебить дажевонькраски. А если закрыть глаза…
Если
закрыть глаза, можно былопредставить, что это не кисточка скользит по его
лицу нежными касаниями, а женские пальцы. Во всяком случае, именно
так сержант представлял себе касание этих пальцев. Но вряд ли
когда-нибудь появится шанс выяснить, насколько он прав в своих
предположениях.
“Игристое вино”, всё же доставленное ворчащим
портье в номер, оказалось дешёвой бражкой местного розлива,
пузырившейся исключительно благодаря активным процессам брожения.
Понюхав этот шедевр виноделия,Ри скривилась и вылила содержимое бутылки в унитаз.
Это действие она сопроводила тихой руганью, в которой Блайз услышал
несколько незнакомых слов и тут же начал расспрашивать об их
значении. Свитари, смеясь, пустилась в объяснения. Вскоре смеялся и
Блайз.
Чимбик
слушал их вполуха, чувствуя
себя непривычно расслабленно и умиротворённо. Так, как никогда до
этого. Он даже не отреагировал на то, что Блайз озвучил своё имя.
Сержант едва заметно нахмурился, оценивая своё состояние и
ища причину столь странного
благодушия. Эйнджела недовольно шикнула, и Чимбик вновь
расслабился, списав всё на последствия нервного напряжения и
обманчивое чувство безопасности. Придя к выводу, что подобное
состояние недопустимо, сержант попытался собраться.