- Время пришло, - нежно подбодрил ее он.
Она побледнела. Плотно сжала прекрасные губки, и резко
вздохнула, как перед прыжком в ледяную воду. Агон заметил, как
презрительно скривился Склой. Старый друг считал Лемиллу
недостойной. Они много спорили из-за этого, но в конце концов
усатый рыцарь согласился с доводами приятеля. Лишь человек Халда
способен использовать мощь оглушенного старика.
Пройдя мимо воинов к креслу, Лемилла выхватила кинжал и одним
ударом погрузила его в грудь бога. А затем, как пьяная, отшатнулась
прочь.
- Все хорошо, - поспешил к ней Агон. - Все хорошо,
любимая.
Лемилла оттолкнула его, но он не обиделся. Раньше ей не
приходилось убивать.
"Второй этап!" - император мысленно обратился к верному Ухлаку.
Потом, после операции, он утешит возлюбленную. Тогда у них будет
много времени.
"Готово, господин. Врата открыты!" - почти сразу ответил
тот.
Первым опять шел Агон.
Усмий, в отличие от своего вечного врага Халда, жил в простой
избе без торжественных изысков. Но сын Подземных Кузен не собирался
сдаваться просто так. Едва Агон оказался в комнате, как в него
ударил сноп белого света. Одним за другим стали лопаться магические
щиты императора, чары простых волшебников не справлялись с мощью
старого бога.
Из темноты к упавшему Агону метнулась фигура, но путь ей
преградил Склой. Комнату потряс шквальный звон клинков. Первый
рыцарь умело оттеснил противника прочь, а Одвор тем временем
ринулся к источнику белого света.
Усмий на миг отвлекся от императора, чтобы покарать дерзкого
сейнарца, но и этого мгновения чародею хватило. Простенькое, но
чрезвычайно могучее заклинание пронзило тучного бога насквозь.
Усмий повалился на колени и что-то прошипел.
- Где Лемилла, брат? - закричал Склой.
Только сейчас Агон понял, что девушки в комнате нет. Что они
беззащитны перед проклятьем Усмия. В тот же момент умирающий бог
что-то выдохнул, на его губах запузырилась кровь и на пол рухнул
уже мертвец.
Первый рыцарь жалобно вскрикнул и вдруг застыл. А затем
обернулся к Агону. Император сразу понял, что перед ним уже не тот
весельчак, с которым они много лет планировали сегодняшнюю
операцию. Перед ним, в оболочке мереанского воина, стояло проклятье
Усмия. То, чего они так опасались, и то, что должна была
нейтрализовать Лемилла.