Едва всадник приблизился к форту на расстояние выстрела из лука,
часовой сквозь зубы выругался, брать в руки мокрый, холодный молот
очень не хотелось, но делать нечего, работа есть работа.
Гулкий звон поплыл над Тремя Границами, но быстро рассеялся,
поглощенный вездесущими снежинками.
Внутренний двор с вышки можно разглядеть, только перегнувшись
через поручень. По такой погоде любое лишнее движение навевало лишь
тоску, поэтому Гуга прислонился к свае и перевел скучающий взор на
поле. Какая разница, кого принесло под стены гарнизона?
Снизу послышался глухой голос десятника, спрашивающего
незнакомца о цели визита. Ответа часовой не расслышал, но ворота с
треском открылись. Оно и ладно.
Сонливое уныние Гуги дерзко сорвал истошный вопль во дворе
внизу. Следом за ним по ушам ударил протяжный, непрекращающийся
звон, и солдат немедленно заткнул уши. Бросившись к перилам, не
обращая внимания на слетевший капюшон, часовой перегнулся через
поручень и уставился на внутренний двор. Перед гостем, прямо у
копыт его коня, скреб землю пальцами солдат в медвежьем полушубке.
Имлай, из второго десятка. Что случилось?! Трое оторопевших
стражников медленно пятились от завывающего от боли воина.
На крик из казармы шумно вывалились вооруженные товарищи.
Громкий приказ десятника, чудом пробившийся через визг Имлая,
поверг их в изумление:
- Стоять! Мечи долой!
От незнакомого гостя исходил яркий свет, будто на время путник
стал небольшим солнцем. Гуга даже прикрыл глаза одной рукой,
укрываясь от слепящего зарева. Сквозь резкий, дребезжащий звон
прорвался усталый, но четкий голос всадника:
- Именем Небесного Горна, прощаю тебя, слуга Усмия.
Имлай заверещал, задергался еще быстрее, словно пытаясь
закопаться в землю, подальше от безжалостных слов странника.
- Служение твое окончено, прими покой и ступай к владыке Халду,
да простит тебя и он. Да переродится душа твоя в Небесном Горне, а
не в Кузницах Подземного! - гремел незнакомец.
Десятник неловко преклонил колено, с немым приказом глянул в
сторону опешивших солдат, и опустил голову. Воины, неуверенно
последовали примеру командира.
- Благословляю тебя на пути к небу. Ты прощен!
Визг прервался, Имлай обмяк, и только в этот момент Гуга
плюхнулся на колени, содрогаясь от увиденного. Паладин Небесного
Горна собственной персоной. Вот так встреча! А Имлай - слуга Усмия!
Никогда бы не подумал! Три года вместе служат, сколько браги
выпито, сколько дней в одной казарме жили! Звон снизился, до дрожи
пробирая нутро, и, наконец, утих.