Эти «страшные» изображения меня
ничуть не пугали, помогая понимать, как работает тело. Ведь если
знаешь это, сможешь исправить «поломку». Эх, если бы девочкам не
запрещали это под угрозами всех мыслимых и немыслимых кар, я бы
стала врачом. Не зря половина челяди под шумок шастала ко мне «на
консультацию» или для лечения всяких нарывов, чирьев и прочей
гадости, ковыряться в которой для меня было сплошным
удовольствием.
Пациенты моего энтузиазма не
разделяли, лишь жалобно мычали, стиснув зубы, когда я усердно
вычищала гной и накладывала швы, но обработанные мной раны и ожоги
зарастали как по волшебству. Так что если бы не дядя, который всех
наказывал за это, я бы стала местной лекаркой.
Но порядочной девице нельзя никого
лечить, ей положено киснуть, шурша кринолинами, у окна, дожидаясь
наглого даркдара, который ухватит за бочок и утащит в свой черный
замок. Наивный монстр, он явно сильно промахнулся с выбором
девицы!
Протяжный вой вывел меня из
воспоминаний. Это что еще такое? Я прислушалась к тоненькому плачу.
Котенок? Или, скорее, щенок? Что такое?
Оглядевшись, увидела крестьян,
которые вышли из гущи леса, прошагали через полянку и подошли к
нам.
- Леди Талиана, доброго денечка, -
все они сняли кепки и склонили головы.
- И вам, - она ответила кивком и
указала на меня. – А это ваша будущая леди Даркрэйн,
знакомьтесь.
- Доброго дня, леди, - головы снова
продемонстрировали плешки.
- И вам, - пробормотала, вглядываясь
в небольшую клетку, которую они несли на носилках. - Что там у
вас?
- Дак вот, горного кота спымали, -
объяснил один из крестьян, комкая кепку в руках. – Мамка у него
издохла. Видать, козел горный вспорол ей бочину. Она домой-то в
логово добрела, да там и околела. А детеныш один остался. Вот его и
поймали мы.
- Бедняжка, - я подошла к клетке и
увидела серебристый пушистый комочек, жавшийся к прутьям. – Как
жаль, что так вышло.
Комочек раздулся и зашипел, как
разгневанная змея.
- Почему он в крови? – спросила,
увидев, что шерсть на одной его лапке слиплась в красное пятно.
- Убежать пытался, несмышленыш. На
скалу забрался, но упал оттедова. Вот и расхр… ой, то есть поранил
ногу.
- Откройте, - велела я.
- Да как же, леди, он же дикий
совсем, поцарапает вас! – глаза мужчины полезли на лоб.
- Справлюсь, - отмахнулась.
Уж коли я вскрыла бяку, выпустив литр
гноя, мужу дядюшкиной поварихи, который готов был на потолок
забраться, лишь бы я его фурункул на заду не трогала, то с котенком
слажу как-нибудь.